Эксперт по военным вопросам Виталий Цымбаль рассказал "Огоньку", как он относится к идее восполнить женщинами дефицит мужчин в армии
— Как вы считаете, идея призыва в армию женщин может решить текущие проблемы укомплектования российских войск?
— Если говорить вначале об офицерах, то сейчас их и так в избытке. Нынешние выпускники военных училищ, офицеры, вынуждены служить на сержантских должностях. Все должности, которые более или менее хорошо оплачиваются, заполнены, потребности в кадрах там нет. Куда девать лишних офицеров или выпускников училищ? В этом году училища, куда раньше принимали много курсантов, набирают совсем мало, лишь бы огонек не угасал и матчасть не растащили.
Предложение брать женщин в армию сейчас появилось в коридорах Министерства обороны из-за того, что не удается решить проблемы принудительного призыва мужчин. Это предложение никак не перекликается с тем, чтобы сделать материально привлекательной службу в армии.
— Но есть же удачные примеры. Например, в пограничных войсках сейчас много женщин.
— Погранвойска, смею вас заверить,— это единственные войска, которые полностью перешли на контракт. Недавно проваленная федеральная целевая программа затевалась для всех: вооруженных сил, погранвойск, внутренних войск и войск гражданской обороны, но единственное ведомство — Погранслужба ФСБ — полностью выполнило и перевыполнило эту федеральную целевую программу, у них нет служащих по призыву. Нет и связанных с этим проблем.
Они руководствуются здравым смыслом. У них два конька. Первый — это стремление сделать службу привлекательной, чтобы туда пошли нужные им люди. И второй — технический прогресс. Они, в отличие от всех остальных силовиков, сделали крен в сторону автоматизации, компьютеризации. Пограничные заставы оборудованы различными техническими средствами дистанционного обнаружения нарушителей и т. д. У них, в отличие от вооруженных сил, которые не могут получить беспилотники, такие летательные аппараты уже есть и летают.
— Чем же объясняется успех пограничников?
— Я бы выделил два момента. Первый — продвинутая команда руководителей. Это надо подчеркнуть. Действительно, срабатывает человеческий фактор. И второй момент связан со спецификой призывных кампаний. Что я имею в виду?
Призыв у нас так или иначе идет через военкоматы, которые подчиняются Главному организационно-мобилизационному управлению (ГОМУ) Министерства обороны. Оно комплектует призывниками все силовые ведомства, не только вооруженные силы. И весь коррупционный навар — деньги от освобождения от армии и предоставления отсрочек — остается в сети врачей, юридических консультантов и других "благодетелей", включая работников ГОМУ. Поэтому на пограничников работает два фактора. Первый — добросовестность и порядочность руководства. И второй — отсутствие у него материального коррупционного соблазна.
— Насколько сейчас критична ситуация с призывниками?
— Я думаю, что дело закончится обвалом и произойдет это очень скоро. Сейчас у нас примерно 600 тысяч юношей вступают ежегодно в 18-летний возраст. А начальник Генштаба хочет, чтобы только в вооруженных силах, не говоря о других силовых ведомствах, по призыву служило 700 с лишним тысяч. Называются цифра 750-760 тысяч человек.
— Уже 100-150 тысяч призывников — естественный недобор?
— Пока удается как-то выкручиваться. В призывном контингенте есть "запас" людей, которые уклонялись, как могли, от армии и сейчас рассчитывают дождаться 27 лет, когда их уже не имеют права призвать. Этот запасец есть. Но его хватит, по нашим оценкам, на год или два.
— При этом среди этих 600 тысяч юношей много больных...
— Есть больные, есть и наркоманы, уголовники. Третья часть призывников по различным показателям отсеивается.
Еще один важный момент! Как только количество юношей, вступающих в 18-летний возраст и заканчивающих школу, упало до 500 тысяч человек в год, возник вопрос с наполнением институтов. Мест в наших вузах соизмеримое количество. Значит, в вузы будет недобор. У нас сохранены военные кафедры только в 68 вузах, причем без обязательства служить. Выпускников этих институтов призовут, но только в случае войны. Это было сделано специально для элиты, как я называю, второго яруса. Дети элиты верхнего яруса учатся в Гарварде, а вот этажом ниже расположились дети, которые в Европу и Америку не уехали и пошли в наши привилегированные вузы. Они служить не будут.
Заменить нынешних военнослужащих девчатами — и больных, и блатных (в смысле уголовников), и блатных (представителей элиты) — невозможно. Принудительно призывать девушек в армию запрещено законом, это не получится.
— А если за хорошие деньги?
— А если за хорошие деньги, то тогда почему не дать эти деньги ребятам, которые захотят служить? Мы участвовали в проведении опросов. По всем данным, если давать на 20 процентов больше, чем средняя зарплата по стране, то нужное количество бойцов найдется. И мужчин, и женщин.
— Женщинам у нас всегда недоплачивают. Например, у нас много военных госпиталей, где служат санитарами солдаты срочной службы. Почему не набрать женщин в госпитали?
— В феврале как военный пенсионер я лежал в госпитале и наблюдал, кто же там служит, что за солдаты. Все без исключения оказались в госпитале по случаю своих болезней. Парень в армии заболевает, его в санчасти подлечили слегка, но надо долечивать. Его посылают в военный госпиталь медбратом.
— В Советской армии тоже был опыт привлечения женщин на военную службу. Они служили в ракетных частях.
— Правильно, служили, но получая достойную зарплату как сверхсрочники, или как сержанты, или как офицеры.
— Почему нельзя взять советский опыт сейчас?
— Потому что хотят укомплектовать армию за бесплатно. Задаром! А вы ссылаетесь на опыт того времени, когда им платили. Меня в училище учила, как допрашивать пленного врага, майор Дудкина. Это была нормальная волевая женщина, но ей же платили, как майору.
— Как в армии относятся к идее привлечь на службу женщин?
— Что будет в воинских частях, где будет много и мужчин, и женщин, я с трудом себе могу представить.
— Но в принципе, в каких родах войск женщины могут служить: ПВО, ВВС или ВДВ?
— В принципе, могут во всех, в любых родах войск. Сейчас в московском метро службу наравне с мужчинами несут и женщины-милиционеры. А ведь вроде бы это — почти что передний край борьбы с терроризмом.
В начале 1990-х годов у нас набрали много женщин по контракту. Но как? Финансирование армии резко сократилось, зарплаты у офицеров были ничтожные. Семьям военных надо было как-то выживать, вот и шли женщины служить на различные должности. Однако во время чеченской кампании убедились, что их посылать туда для войны нельзя. И стали от этого отказываться.
— Итак, какой вопрос первостепенной важности?
— Переход на добровольное комплектование войск! Возьмем страны "Большой восьмерки". В восьмерке ведущих государств мира кроме нас призыв был только в Германии, и то она в этом году от него отказывается. Получается, в "восьмерке" мы со своим призывом — одни. В "двадцатке" (кроме нас и Германии) — еще, например, Китай с армией призывников. Но у Китая такие запасы для набора, что сравниваться с ним по этим возможностям никак не приходится. Все. И как мы попадем в пятерку лучших армий современности?
Не то сейчас время, чтобы набирать "живую силу". И не та война. Не важно, какого пола будет состав новой военной силы. Важно, чтобы они шли на военную службу с охотой и государство обеспечивало им всем (без исключений!) достойный статус и достойное довольствие.