"Притворяться — моя профессия"

Том Хэнкс — об "Истории игрушек - 3", о перспективах кинематографа и о Джулии Робертс

Поводом для очередной встречи с Томом Хэнксом стал выход на экраны мира анимационного фильма "История игрушек: Большой побег", третьего в серии фильмов. Хэнкс снова озвучивает хорошо ему знакомый персонаж игрушечного ковбоя Вуди в картине студии Pixar. В 1995 году Pixar, тогда еще не купленный за миллиард долларов студией Disney, выпустил "Историю игрушек". Это был первый полнометражный анимационный фильм, сделанный в технике компьютерной анимации.

Встреча и проходила на студии Pixar, что в Окленде, недалеко от Сан-Франциско. Мне не раз приходилось бывать на этой студии, которая больше напоминает кампус университета, чем традиционную голливудскую студию. Работают здесь в основном молодые люди из разных стран. Я встречал французов, немцев, белорусов. Кабинеты аниматоров поражают фантазией их обитателей. По этажам работники раскатывают на самокатах.

Конечно, в центре всего мощная компьютерная техника, которая превращает индивидуальное творчество в конечный продукт. Помещение, где работают мощные серверы, как будто переносит в научно-фантастический фильм. Но вся эта фантастика служит простой задаче — создавать произведения искусства, которые будут понятны и близки детям и взрослым во всем мире. И тут уж не обойтись без актеров, которые озвучивают персонажей, на создание которых уходят иногда годы. Том Хэнкс — один из тех, кто вдыхает жизнь в рисованные фигурки.

Когда встречаешься с Томом, никогда не знаешь, как развернется беседа. Хэнкс — человек ироничный. Иногда даже кажется, что он прячется за стенкой иронии. Наверное, это следствие его непростого детства и юности: его родители развелись и Тому постоянно приходилось приспосабливаться к меняющимся городам, школам и мачехам. По иронии судьбы, Окленд был одним из городов, куда его отец увез детей. И вот Том снова в Окленде.

— Русские говорят: "Бог любит троицу". Эта третья "История игрушек" — последняя?

— Не знаю. Я ведь только винтик в этой огромной машине. Я просто пассажир корабля "История игрушек", приписанного к порту Пиксар. Но я страшно рад быть на борту этого корабля. С корпорациями никогда не знаешь, куда и когда поплывешь. Первый фильм был сенсационно успешным, а второй Disney решил отправить сразу на DVD, без показа в кинотеатрах. Все, кто был связан с этим фильмом, говорили: "Почему?". Ведь этот фильм ничуть не хуже! Да, я знаю, сиквелы иногда бывают жалкими имитациями первого фильма, но в случае со вторым фильмом это было не так. Восторжествовал здравый смысл, и фильм вышел на экраны 11 лет назад. Может, через 11 лет будет и четвертый фильм "Истории игрушек". Почему бы и нет?

— Почему вы опять стали работать с "Игрушками"? Зацепил сценарий?

— Нет, все было в обратном порядке. Мы, актеры, которым предстояло озвучивать фильм, сценария не видели. Вместо этого нам показали версию уже готового фильма. Хотя это была еще не законченная работа, чего-то не хватало, кое-что технически недоработано, но впечатление было замечательное. Я сказал ребятам, которые делали картину: "Как это вам снова удалось провернуть?" А сценарий, который я прочел после этого... Это ведь сухие слова, если не сочетать их с изображением.

— Ваш младший сын Труман Теодор родился в год выхода первой картины...

— Это так.

— Был ли голос Вуди частью вашей домашней жизни?

— Коль скоро это мой голос, то дети воспринимали это как часть моей работы, а не их детской фантазии. Такого, я думаю, не было, когда они смотрели другие мультики.

Со мной недавно был такой случай. Ко мне подошли какие-то люди с детьми и попросили разрешения сфотографировать меня с их дочерью лет восьми. Они говорят ей: "Это Вуди! Это Вуди!" А она смотрит на меня с недоумением. Я говорю ей: "Я — Том. А теперь закрой глаза". Она закрыла глаза, и я начал говорить голосом Вуди из фильма. Вот тогда девочка расцвела. Это и есть магия искусства!

— Но кино ведь не только искусство, но и бизнес, не так ли?

— Да, это бизнес, который основан на страхе. Все стараются сохранить свою работу, сделать ее как можно лучше. Все очень милы, дружелюбны, но все стараются что-то из тебя вытянуть для себя. А потом — сюрприз, сюрприз! — они оказываются задницами. Такое тоже случается.

— Но как независимый продюсер, глава собственной продюсерской компании Playtone Productions вы отчасти застрахованы от злой воли других. Тем более если вы режиссер. Как, к примеру, в новом фильме "Ларри Краун" с Джулией Робертс. ("Ларри Краун" — история человека средних лет, потерявшего работу и решившего вернуться в колледж для получения образования.— "О").

— Ну, я кое-что ставил на телевидении как режиссер, в частности эпизоды сериала "Братья по оружию" (Хэнкс получил "Эмми" за постановку одного из них.— "О").

Причина, по которой я решил встать по другую сторону камеры, простая. Я хотел перенести историю, которую написал, на экран. У меня также хватило уверенности обратиться к Джулии и спросить ее, не хотела бы она сыграть роль в моем фильме. Джулия — замечательная женщина! Мы с ней снимались в "Войне Чарли Уилсона" и стали этакими дружками-клоунами. Я ее очень уважаю. Так вот, я позвонил и сказал, что хочу попросить ее довериться мне как режиссеру, а не просто как человеку, который будет к ней хорошо относиться.

И вот наши съемки близятся к концу. Фильм недорогой. Бюджет его около 25 млн долларов. По нынешним понятиям это малобюджетная картина. Можете в это поверить?! Мы не могли себе позволить даже кран для камеры каждый день, когда он был нам нужен, потому что это слишком дорого. Я говорю: "Будем снимать с крана". А мне в ответ: "Сегодня крана нет. Слишком дорого". "Ну ладно. Ставьте камеру вот тут, посмотрим, как это будет выглядеть". В общем, было весело, но мы надеемся сделать достойную картину. Хотя никогда не знаешь. "Ларри Краун" — это не "История игрушек - 3". Мы делаем первый фильм из трилогии "Ларри Краун".

— Как вы думаете, как будет развиваться кинематограф — теперь, когда наступила эра 3D?

— Я думаю, что кинематограф все же будет развиваться на двух уровнях. Будут фильмы в 2D, в которых будут сниматься такие актеры, как я и Джулия. И будут картины в 3D с огромными бюджетами, гигантскими маркетинговыми кампаниями, которые будут смотреть по всему свету одновременно в кинотеатрах.

Об их кассовых сборах нам и будут сообщать студии и ими хвастаться. Будет ли таких фильмов много? Немного, но достаточно. Штук 20, 30, 40 в год. Ну, скажем, один в неделю. Это будет основная продукция студий Paramount, Universal, Disney... А параллельно будет существовать второй эшелон фильмов. Картины вроде тех, что делает Клинт Иствуд, потом небольшие комедии без всякого стереоскопа. Вы не будете платить столько денег, чтобы их посмотреть, как за фильм в 3D. Я верю, что есть часть зрительской аудитории, которая очень умна. Которую не возьмешь просто так, своей репутацией, своими прошлыми фильмами. Они ищут в кино не только развлечения, но и просвещения. Это не значит, что все фильмы в стереоскопе плохие и не стоят внимания умных людей. Посмотрите, кто конкурировал за "Оскар" в прошлом году. Гигант "Аватар" в 3D и скромный независимый фильм "Повелитель бури". Какой фильм лучше? Оба замечательные! Один был гигантским кассовым боевиком, а другой — успешным в ретроспективе, на своем уровне, в своей пропорции. Так оно и будет.

Сегодня студии решают — сделать ли им картину, за которую брать 8 долларов за билет, или другую, на которую билет будет стоить 17 долларов? И какую же будете делать, если вы руководите студией? Более того, они не станут даже показывать стереоскопические фильмы в обычной версии, как сейчас все еще случается. И с этим ничего не поделаешь.

— И какие перспективы для себя видите вы — вы, с вашей репутацией, с вашим послужным списком?

— Придется приспосабливаться. Я ведь актер и рассказчик. Считаю себя относительно одаренным, но мне повезло, что меня окружают хорошие и профессиональные люди...

— ...вроде Стивена Спилберга, с которым вы сделали немало замечательных фильмов и телесериалов.

— Я считаю себя актером репертуара, вроде как в театре. Я готов делать любую профессиональную работу, так меня учили. Иногда я берусь за роль, которая меня будет преследовать годами. Но это работа. Притворяться кем-то иным — моя профессия. Даже когда я не работаю, я кем-то притворяюсь. Я всегда пытаюсь испытать нечто, что выходит за пределы моих реальных способностей. Иногда я играю в гольф. Но я не гольфист. Я играю, чтобы пообщаться, посмеяться с людьми. То есть я притворяюсь, что играю в гольф.

Я считаю, что реальным является только то, что вы себе вообразили в вашей голове. Недавно я смотрел что-то по телевизору, а на столе передо мной стоял игрушечный самолет сына, модель времен Второй мировой войны. И вдруг, сам того не замечая, я вообразил, как взлетаю. Такое со мной случается все время. Видите, мне 53 года, а я все еще играю в игрушки.

Беседовал Сергей Рахлин, Окленд, Калифорния