Главный исторический приют Петербурга "Гранд Отель Европа" продолжает великосветскую реконструкцию, затеянную полтора года назад, еще при царствовании прежнего генерального директора Томаса Нолла, известного байкера и задушевного собеседника. Увы, наш старинный собутыльник Томас Нолл, сделавший для этой великой гостиницы много добрых дел (к которым стоит в первую очередь отнести возрождение десяти исторических suites, что на втором этаже "Европы"), сейчас от этих самых дел отошел. И его железный конь, кажется, марки BMW свободно и дерзко бороздит ныне просторы Португалии и Австрии. Но мы-то, граждане РФ, остались в любимом Петербурге и продолжаем внимательно следить за тем, что происходит в центральном отеле города.
А события в почетной отельной старушке "Европе" развиваются прямо-таки стремительно. Еще не успели высохнуть слезы радости от торжественного осмотра выдающегося исторического suite "Фаберже", как к услугам отдыхающих предлагаются уже новые отельные удовольствия. И эти удовольствия носят тонкий сезонный характер, иными словами, они более чем подходят к развернувшемуся ныне периоду белых ночей, столь популярному в среде романтиков.
Итак, в мае 2010 года были приняты госкомиссией и введены в строй 17 полностью обновленных номеров-террас, расположенных на пятом этаже "Европейской", рядом с рестораном "Крыша", лучшим местом для встречи Нового года (там сразу после обращения президента РФ выступают цыгане, выписанные специально из какого-то самого породистого табора всей Евразии). "Крыша", а также примыкающий к ней джаз-бар, который в скором времени также подвергнется массивной реновации, есть древняя богемная точка Петербурга. Здесь выпивали и закусывали многие деятели граненого стакана, пера и печатной машинки, от Довлатова до Аксенова. Но традицию жертвоприношений плотоядному и хищному Бахусу на "Крыше" заложил великий русский поэт Александр Блок, заметивший в 1912 году следующее: "Вот завтракали на крыше "Европейской" гостиницы, там занятно: дорожки, цветники и вид на весь Петербург, который прикидывается оттуда Парижем".
Этот пятый этаж выглядит родным отелю, однако он был надстроен только в 1909 году, то есть спустя почти 40 лет после открытия. Причина надстройки была самой банальной, а именно: трагическая нехватка койко-мест в старом здании, все-таки "Европейская" считалась лучшей и главной гостиницей столицы империи, она входила в специальные книги, фотоальбомы, рассказывающие только о гранд-отелях. Из русских гостиниц в подобные издания включался также и великий московский отель "Метрополь". Стоит отметить, что архитектурный проект надстройки был одобрен высочайше: 15 августа 1908 года император Николай II "собственною Его Величества рукою начертал "Съ"" ("Согласен").
Впрочем, до революции мансардный этаж не был обитаемым, здесь размещались перенесенные с нижних этажей кафе и рестораны, а летом работали сезонные гламурные площадки с литературными вечерами и танцами. В советский период "Европейская" не считалась истинно валютной гостиницей, как, например, страшный советский отель "Прибалтийская", столь любимый "Интуристом". Более того, в этой самой царственной "Европе" были этажи, где располагались номера без удобств, они были как раз на этажах. После перестройки (культовые кинофильмы той поры вроде "Интердевочки" Петра Тодоровского привечали в своих кадрах буржуазно-капиталистические интерьеры "Европейской") гостиница начала активно перестраиваться, и в 1989 году по проекту заслуженного архитектора России Виктории Струзман на месте бывших гламурных площадок были возведены тщательно исследуемые нами сегодня номера-террасы.
Главная их прелесть заключается, конечно же, в балконах, выходящих на площадь Искусств. Балконы утопают в комнатных цветах вроде петуний и герани, и здесь трогательно и приятно сидеть, словно на даче, на дачной террасе, и завтракать, завтракать, завтракать, пока недремлющий брегет (положим, не ваш личный, а из собрания Эрмитажа) не прозвонит всем про обед. Даже в самом наваристом историческом suite "Европейской", будь то "Романовский" или "Мариинский", не хочется проводить столько времени, сколько на этой самой террасе. Милая, милая терраса, ты приглянулась бы и самому опытному обитателю крыш Карлсону, который теоретически мог бы пролетать здесь — из шведского консульства, что на соседней улице.
Единственное, чего здесь не хватает,— пары-тройки музыкантов, которые могли бы исполнить что-нибудь душевное классическое для окончательной высокой санкт-петербургской атмосферы. Хотя возможность алкать, не покидая отеля, классическую музыку летом весьма велика: площадь Искусств регулярно принимает на своей территории концертмейстеров с тематическими сессиями.
Сами номера с террасами небольшие по современным стандартам, 28-30 кв. м. В любом другом случае грех было бы жить в условиях подобной худосочной миниатюрности, но только не сейчас: номер-то с террасой! Обстановка террас полна музейной исторической декоративности, над этим усиленно поработал Мишель Жуане, чье творчество уже было отмечено обитателями исторических suites, открытых в 2009 году. По стилю террасы ничем не отличаются от своих более просторных и помпезных собратьев: это классический облик большого буржуазного дома с ценным фарфором, тяжкими портьерами, гобеленами, гравюрами, антиквариатом. Словом, мы видим редкое явление: как старый гранд-отель приобретает новую, единую от второго до пятого этажа стилистическую концепцию. Впрочем, назвать ее по-настоящему новой трудно: речь идет о прекрасной и умной реставрации старого номерного фонда. Фонда бесценного и уникального, как сам Петербург.