выставка/авангард
В Московском музее современного искусства (ММСИ) открылась ретроспектива Александры Экстер. Она не отличается размерами и полнотой: представлены преимущественно русский период и работы из российских собраний. Но учитывая, что выставок великой авангардистки в Москве не было лет двадцать, это и правда большое событие, считает АННА ТОЛСТОВА.
Так могла бы, а точнее, должна была бы выглядеть ретроспектива Александры Экстер (1882-1949) в одном из двух главных музеев русского искусства — московской Третьяковке или питерском Русском музее. Представлены вещи из 13 российских музеев, включая сам ММСИ, кое-что взято из частных собраний (работы из коллекций Валерия Дудакова и Марины Кашуро уровня не ниже музейного).
Очень чистая экспозиция и в плане структуры (куратором выступил главный в России специалист по творчеству Экстер Георгий Коваленко), и в плане деликатного дизайна (оформлял знаменитый сценограф Борис Мессерер). Анфилада залов графики, которая тут преобладает, идет навстречу анфиладе залов живописи, все построено по хронологическому принципу, театральные эскизы сменяются книжной иллюстрацией, кубистические натюрморты — беспредметными композициям, а те — дизайнерским ар-деко. Графика и живопись смыкаются на 1930-х годах: работ эмигрантского периода Экстер, покинувшей СССР в 1924 году, в российских собраниях немного. Лакуны отчасти компенсирует выпущенная к выставке вместо каталога монография Георгия Коваленко — это, кажется, самое подробное исследование творчества Александры Экстер из доселе изданных. В общем, совершеннейшее благолепие.
Однако нельзя не заметить, что на этой ретроспективе сошлись художник и музей, репутации которых не раз были под угрозой. Антикварный рынок привык к скандалам с подделками русского авангарда. Но такого, какой случился в прошлом году с наследием Александры Экстер во Франции, когда полиция арестовывала выставки, работы с треском снимались с аукционов и ярмарок, а главные французские экстероведы судились, обвиняя друг друга в мошенничестве, не было давно. Один из них, Андрей Наков, даже разослал музеям — участникам московской ретроспективы письма с призывом бойкотировать ее, поскольку в собрании ММСИ якобы есть сомнительные вещи.
Вот и нынешняя ретроспектива, на открытии которой вместо обычной вернисажной тусовки присутствовал чуть ли не весь научный штат Третьяковки, НИИ Российской академии художеств и Государственного института искусствознания в полном составе,— это прорыв. Не в том смысле, что произошло возвращение искусства Александры Экстер российской публике — для этого нужно было бы привлечь западные и украинские собрания. Просто этим обстоятельным проектом ММСИ начал реабилитироваться в глазах профессионального сообщества после ряда скандалов по поводу подлинности работ из его коллекции русского авангарда.
К сожалению, все это изрядно отвлекает от самой Александры Экстер. Здесь, увы, нельзя во всей полноте оценить ее живопись, и, возможно, впечатление складывается неверное. Только, глядя на ранний бубнововалетский кубизм и поздний ардекошный неоклассицизм, думаешь, что время ее расцвета было очень кратким — с середины 1910-х до середины 1920-х. Это был период чистой беспредметности — разбитной, витальной и знойной до одури "цветодинамики", напоминающей о круге Робера Делоне. И хотя в те годы она — ранее много путешествовавшая по Европе, учившаяся и жившая в Париже — работала в Киеве, Одессе и Москве, была лишена контактов с западными кубистами и футуристами и, напротив, много общалась с супрематистами и конструктивистами, эта прививка парижской школы не давала ей заразиться малевичевским сектантством. Кажется, ее искусство двумя ногами стояло на французской земле, веря в чистую пластику, форму и цвет и не слишком доверяя мистическим откровениям и утопическим мечтаниям.
На то же время — с середины 1910-х до середины 1920-х — выпадают и самые удачные ее работы в театре. За кадром осталось то, что она делала для Брониславы Нижинской, зато исчерпывающе представлены все ее эскизы к спектаклям Камерного театра Александра Таирова, от "Фамиры Кифареда" до "Ромео и Джульетты". Целых четыре зала отданы под эскизы костюмов с раскладывающимися яркими веерами, плащами и юбками из фондов Театрального музея имени Бахрушина. Здесь становится совершенно очевидно, что если говорить о театральном костюме, то в русском искусстве было две вершины — Лев Бакст и Александра Экстер. И это еще большой вопрос, какая из них выше.