В конце минувшей недели адвокат ветерана Василия Кононова призвал власти РФ инициировать прекращение полномочий 14 судей Большой палаты Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), признавших законными выдвинутые в отношении его клиента обвинения в геноциде мирных граждан во время Великой Отечественной войны. О перспективах этой инициативы и ее возможных последствиях корреспонденту “Ъ” СНЕЖАНЕ БАРТУЛЬ рассказал бывший уполномоченный РФ при ЕСПЧ, а ныне заведующий кафедрой европейского права Российской академии правосудия ПАВЕЛ ЛАПТЕВ.
— Постановление Большой палаты в отношении Василия Кононова, по сути, было формальным. Если исходить из буквы закона, то судьи пришли к заключению, что Кононова можно было судить в Латвии на основании ч. 2 ст. 7 Конвенции о правах человека. Из-за чего поднялась такая буря эмоций?
— К делу Кононова применима только ч. 1 ст. 7, запрещающая его привлечение к уголовной ответственности. Вторая часть этой статьи относится к Нюрнбергским принципам, которые были впоследствии закреплены в решениях ООН, Потсдамских и Хельсинкских договоренностях. Основополагающий из этих принципов — отказ от пересмотра итогов Второй мировой войны. Ссылка на Нюрнбергские принципы в деле Кононова неуместна, поскольку ч. 2 ст. 7 не распространяется на граждан стран антигитлеровской коалиции. На это прямо указал председатель Европейского суда Жан-Поль Коста в своем особом мнении по делу. Я очень уважаю этого судью и его принципиальную позицию.
— Сложно заподозрить других судей Большой палаты в том, что они не знали таких элементарных вещей.
— Если проанализировать последнее постановление по делу Кононова (с учетом позиции Жан-Поля Коста), можно сказать: произошла трагедия. Хотя в постановлении прямо не упомянуто законодательство нацистской Германии, весь ход логики рассуждения Европейского суда заключается в том, что фактически суд применил нацистское законодательство, по которому Кононов виновен в расстреле шуцманов (полицейских.— “Ъ”). Большинство судей Большой палаты назвали их мирными жителями и заключили, что их нельзя было расстреливать, а можно было только арестовать.
— Формально они являлись мирными жителями в тот момент, ибо спали в своих кроватях, когда ночью отряд во главе с Кононовым их расстрелял, а потом еще и сарай сжег.
— Нет, они не мирные жители. У них были винтовки и гранаты. А что, сараи сжигать нельзя? А Николай Кузнецов уничтожал нацистов днем? Ночью. А Красная армия начала наступление под Москвой днем? Ночью. А немцы напали 22 июня 1941 года на СССР днем? Тоже ночью. Международное право не запрещает вести военные действия ночью.
— Вот именно — военные действия, когда перед тобой бодрствующий противник с оружием наизготовку, а не спящий человек, кем бы он ни был — шуцманом или советским партизаном.
— Только около кроватей этих безмятежно спавших людей, как вы говорите, стояли винтовки. Начинать надо с того, что причиной действий отряда Кононова стало участие в расстреле этими людьми бойцов партизанского отряда майора Чугунова. У Кононова был приговор партизанского трибунала. Суды на территории Латвии в то время не действовали. И что ему было делать? А если руководствоваться вашей логикой, войну страны антигитлеровской коалиции никогда бы не выиграли.
— А кто-нибудь видел своими глазами это постановление партизанского трибунала?
— По крайней мере никто не оспаривает этот факт. Хотя документов не сохранилось.
— Существуют ли документальные свидетельства, что отряд Кононова расстрелял именно приспешников фашистов?
— Он сам этого не отрицает.
— Мало ли кто чего не отрицает. Документ есть?
— Есть. Но мы не о том сейчас говорим.
— Отчего же? Мы разбираемся с фактами, имеющими непосредственное отношение к обстоятельствам дела, по которому Большая палата вынесла свое постановление.
— Если говорить об этом деле, следует начать с предыдущего постановления от 24 июля 2008 года, которое является одним из лучших судебных актов Европейского суда. И с точки зрения анализа международного права, и с точки зрения юридической техники и грамотности. В нем есть ответы на все вопросы: и относительно правового статуса партизана Кононова, и относительно национальных латвийских архивов, и относительно Красной армии, и относительно того, что Латвия в тот момент являлась частью СССР.
Но сейчас вопрос в другом: почему после блестящего постановления 2008 года появилось постановление 2010 года? Думаю, здесь сыграла свою роль обида ряда судей Европейского суда на то, что Россия долго не ратифицировала 14-й протокол к Европейской конвенции (предусматривающий реформу Страсбургского суда.— “Ъ”), ведь предварительное голосование по делу Кононова состоялось до нашей ратификации в январе. Это одна из причин, может быть, не единственная. Ведь налицо раскол среди судейского состава, и что наиболее показательно — особая позиция председателя Жан-Поля Коста, который не согласился с мнением большинства. Это не такое уж и частое явление.
— В чем же дело: в непрофессионализме судей, их ангажированности или излишней эмоциональности?
— Есть уже устоявшийся в праве термин "судейский активизм", когда суд или судья выходят за пределы прямо регулируемых отношений в праве и добавляют свое видение вопроса. Постановление Большой палаты по делу Кононова — ярчайший пример судейского активизма.
— Это незаконно?
— Незаконно. Но судить европейских судей за это нельзя, у них иммунитет. Надо отдать должное, в большинстве случаев по делам, где Россия выступает ответчиком или заинтересованной стороной, как в случае с Кононовым, Европейский суд принимает очень взвешенные решения. На пальцах одной руки можно пересчитать дела, по которым Европейский суд допускает грубейшие нарушения основополагающих принципов международного и европейского права: известное дело Илашку против Молдавии и России, дело Шамаева и других против Грузии и России, дело Гусинского и теперь Кононова. Таких дел мало, но они как ложка дегтя в бочке меда. А постановление по делу Кононова еще и очень опасно. Дальше можно судить британских летчиков, бомбивших Лейпциг, Героя Советского Союза Николая Кузнецова, который ликвидировал нацистского наместника, Героя Советского Союза Зою Космодемьянскую, которая поджигала сараи, участников французского Сопротивления, американцев, сражавшихся в Европе и Азии. Вот где проходит водораздел.
— Тогда надо безоговорочно признать: какими бы методами ни боролись против нацизма, это в любом случае было хорошо. Так получается?
— До пределов разумного — конечно.
— А как определить пределы разумного?
— Наличие винтовки и убийство противника не являются выходом за пределы разумного.
— То есть партизанский отряд Кононова не перешел пределы разумного?
— Нет, не перешел. Другой вопрос, какую оценку дали этому латвийские власти и почему они так сделали. Им надо было, чтобы кто-то согласился с утверждениями, что Латвия была оккупирована СССР и что Кононов представлял оккупационные власти. Вряд ли они были столь кровожадными, чтобы судить Кононова за расстрел конкретных людей.
— Это международное право столь несовершенно или им так умело манипулируют?
— Международное право само по себе вполне совершенно, в нем кардинально ничего не надо менять. И не манипулирует им никто. То, что произошло, как я уже говорил,— трагедия, ибо Европейский суд отошел от теории международного права, потому что в судопроизводство вмешалась политика. Политика и судопроизводство — вещи несовместные. Но, я думаю, еще последует оценка этого постановления со стороны ведущих международных экспертов.
— Адвокат Кононова Михаил Иоффе предлагает отстранить судей Большой палаты и добиться пересмотра дела. Как известно, постановления Большой палаты обжалованию не подлежат. Насколько реален его замысел?
— Теоретически возможно возобновление судопроизводства по вновь открывшимся обстоятельствам. Вопрос в том, какие обстоятельства представит Михаил Иоффе.
— Что это могут быть за обстоятельства?
— Например, факты, связанные с расстрелом отряда Чугунова. Очень много документов по партизанскому движению у нас куда-то пропало. Это связано с тем, что в 1944 году руководство партизанским движением передавалось от главного командования Красной армии к местным партийным и советским органам. Вы представляете, в каком виде были архивы партийных органов и кто ими занимался? Насколько мне известно, существуют документы, которые даже еще не разобраны. Кроме того, часть документов есть в латвийских архивах, но с их получением возникали сложности. Если Иоффе удастся найти новые доказательства, флаг ему в руки.
— Вы полагаете, это изменит позицию судей?
— Во всяком случае, неиспользованные ресурсы для этого есть. Важно, что председатель Европейского суда написал разгромное мнение по поводу постановления судей Большой палаты. Кроме того, Европейский суд вышел за пределы разумного в отношении конкретного человека, учитывая его возраст, затянув рассмотрение на долгие годы. Это большое упущение не только по конкретному делу, но и в целом страсбургской системы правосудия. Наконец, судьями было допущено много шероховатостей процессуального плана, они проявили большую необъективность в оценке конкретных фактов и глубочайшее незнание основополагающих принципов международного права.
— Звучит как смертный приговор Европейскому суду.
— Думаю, еще два-три таких постановления в отношении пересмотра итогов Второй мировой войны — и страны, подписавшие Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, могут предпринять определенные действия, необязательно выходя из конвенции, что сократит срок жизни Европейского суда. Кстати, западные страны уже создали люксембургский суд, решения которого нередко не совпадают с правовыми позициями страсбургского. Представляется, что одним из возможных вариантов было бы создание альтернативного суда по правам человека в одной из международных организаций, куда входит Россия. Например, ШОС либо СНГ. Вот чего Европейский суд не ожидает — так это процессуальной конкуренции.