В Москву из Бишкека вчера прибыл заместитель помощника госсекретаря США ДЖОРДЖ КРОЛ, курирующий в госдепе отношения с Центральной Азией. Перед переговорами в МИД РФ и Совбезе он встретился с корреспондентом "Ъ" АЛЕКСАНДРОМ ГАБУЕВЫМ и попытался убедить его, что Москва и Вашингтон вовсе не соперничают в этом регионе.
— Какова повестка вашего нынешнего визита в Москву?
— Я только что прибыл из Бишкека, где встречался с руководством временного правительства. В Москву я приехал для проведения консультаций с коллегами в МИДе, Совбезе и Госдуме, в том числе со спецпредставителем президента РФ по Киргизии Владимиром Рушайло и замглавы МИДа Григорием Карасиным.
— Я был в Киргизии во время революции. А как там ситуация сейчас?
— Ситуация в целом по стране спокойная, в Бишкеке и даже на юге напряжения не чувствуется. Все городские службы работают нормально, базары полны. Члены временного правительства ведут разные политические игры, все уже думают о переменах в руководстве, которые произойдут после выборов. А народ ждет появления лидеров, которые займутся решением проблем, прежде всего искоренением коррупции, которая и погубила режимы Бакиева и Акаева.
— Вы считаете, что это единственная причина? Сам Бакиев много говорил о внешнем факторе.
— В любом уголке мира, как только возникают какие-нибудь трудности, во всем начинают винить внешний фактор — Россию, США, Китай. Но, на мой взгляд, к событиям 7 апреля привела совокупность внутренних факторов. Никто извне эти народные выступления не планировал.
— Россия первой признала временное правительство и начала работать с ним. Не боитесь, что из-за медлительности США проиграют борьбу за влияние в Киргизии?
— Мы не боремся за влияние в Киргизии ни с Россией, ни с какой-либо другой страной. Вот почему я сейчас в Москве. Мы всегда поддерживали контакты с Россией и обсуждали ситуацию в регионе. США приветствуют те шаги, которые Россия делает в Киргизии. Мы работаем вместе, а не против друг друга. Нам надо стараться, чтобы и внешне все это не походило на соперничество. Попытка стравить нас может быть разыграна различными силами как внутри Киргизии, так и внешними игроками.
— Вы утверждаете, что соперничества нет. А как же авиабаза в Манасе? Ведь Москва добивалась ее вывода. Например, в Совбезе РФ говорят, что в Киргизии должна быть одна авиабаза — российская.
— В Киргизии и так всего одна авиабаза — российская в Канте. А у нас в Манасе — Международный транзитный центр. Это не военная авиабаза. Там нет боевых самолетов. Это лишь центр для переброски сил коалиции в Афганистан и из него. И мы всегда были очень прозрачны в этом вопросе, в том числе с Россией, с Китаем и со всеми остальными странами. Мы понимаем, что присутствие американских войск в Центральной Азии беспокоит многих в Москве. И это понятно. Но самый важный вопрос: будет ли это присутствие постоянным? Мой ответ — нет. Мы не собираемся превращать Манас в военную базу. Центр находится лишь для нужд снабжения коалиции в Афганистане. У нас вообще нет планов создания американских баз в Центральной Азии.
— То есть как только операция в Афганистане завершится, все эти объекты будут выведены?
— Таков наш план. Мы надеемся, что ситуация в Афганистане стабилизируется в ближайшее время. Так что необходимость присутствия в регионе американских, да и любых других иностранных войск отпадет.
— При Джордже Буше в Центральной Азии шла война трубопроводов. Будут ли США участвовать в борьбе за энергоресурсы региона и при Бараке Обаме?
— Мы не видим никакого соперничества по вопросу маршрутов энергопотоков из Центральной Азии. Мы не стараемся построить какую-то трубу в обход России. В регионе колоссальные запасы газа и нефти. И чтобы эффективно доставлять их на рынки, необходимо многообразие маршрутов. Конечно, главный коридор транспортировки энергоносителей будет идти через Россию. Прежде всего он уже существует, к тому же еще есть возможность нарастить объем прокачки. Но поскольку углеводородов в регионе так много, было бы целесообразно иметь несколько путей их транспортировки в разные направления. Часто все это стараются представить как соперничество, но на самом деле мы не хотим нанести урон интересам России в регионе. Прокладка труб — это коммерческое решение, а не исключительно политическое.
— Тогда чем объясняется, что в 2007 году грант на разработку ТЭО Транскаспийского газопровода выделил госдеп США? Вашингтон сейчас поддерживает этот проект?
— В любом случае имело смысл изучить этот проект, поскольку он даст возможность диверсифицировать направления поставок газа. У Туркмении огромные запасы. Конечно, ей еще предстоит поработать с Азербайджаном над вопросом демаркации границы в Каспийском море. В то время это было лишь предложением предоставить техническую помощь, чтобы вообще понять, имеет ли проект смысл. Но это не была попытка разработать маршрут, который увел бы ресурсы из трубопроводов, проходящих по территории России.
— В российско-американских отношениях теперь идет "перезагрузка". Затронула ли она Центральную Азию?
— Диалог, который сейчас ведут президенты Медведев и Обама,— это совершенно новый феномен в наших отношениях. Возьмите ту же Киргизию. Мы работаем вместе, причем в непростой ситуации. У нас и у вас есть свой внутриполитический контекст, множество стереотипов в отношении друг друга, но я надеюсь, что наши правительства справятся с этим. Началось конкретное сотрудничество, которое так давно было нужно и нам, и всему миру. Холодная война наконец-то закончилась.
— "Перезагрузка" в Центральной Азии затронула явно не только отношения с Россией. Например, в последнее время резко потеплели отношения США с Узбекистаном. В Вашингтоне уже забыли про андижанский расстрел?
— Андижан — трагедия, которая не должна повториться. Понимание причин этого конфликта очень важно для народа и правительства Узбекистана. Необходимо понимать, как работать с подобными инцидентами, например попытками бунта. Конечно, все это очень чувствительные внутренние вопросы Узбекистана. И США всегда были открыты в желании помочь разобраться, что же произошло на самом деле. Эмоции того периода уже улеглись. Мы стремимся к взаимопониманию и взаимовыгодному сотрудничеству с Узбекистаном. Ташкент тоже хочет иметь сильные экономические и политические контакты с нами. Он играет очень важную и конструктивную роль в Афганистане, электричество в Кабул поступает из Узбекистана, они оказывают гуманитарную помощь. США уважают это. Так что недавно мы начали ежегодные консультации с Узбекистаном, первый раунд которых состоялся в ноябре прошлого года. Мы ищем пути, как работать вместе.
Полный текст интервью читайте на сайте www.kommersant.ru.