Фестиваль музыка
Гостем открытия фестиваля "Звезды белых ночей" стал Жерар Депардье. Обаяние французского актера не смог превозмочь никто. Ни новая балетная звезда Мариинки Екатерина Кондаурова в легендарной "Кармен-сюите", ни новейшее супермеццо Елена Жидкова, ни даже сам маэстро Валерий Гергиев с оперой-ораторией Стравинского "Царь Эдип". Ради нее, собственно, господин Депардье и прилетел в Петербург на одну ночь. Комментирует ОЛЬГА КОМОК.
Разумеется, концерт, назначенный на девять вечера, задержали на полчаса — так всегда бывает, когда за дирижерским пультом худрук театра. Но и потом публике, переполнившей концертный зал "Мариинский", пришлось помучиться в ожидании. В первом отделении меццо-сопрано Елена Живкова пела вокально-симфонический цикл Гектора Берлиоза "Летние ночи". Берлиозу не повезло: томилась не только публика. Томился оркестр, явно не доучивший партитуру, которая, как и свойственно Берлиозу, изобилует невнятностями, несмотря на всю свежесть. Томился Валерий Гергиев, безуспешно пытаясь свести воедино мутную оркестровую ткань и вокальную партию. Томилась, увы, и солистка Елена Жидкова. Белокурая "железная дева" заработала на Западе отменную репутацию в зубодробительных вагнеровских партиях. Но, что делать с якобы бесхитростными романтическими "Летними ночами" Берлиоза, она так и не поняла.
Понятно, что явления господина Депардье все ждали как манны небесной. Он был призван воплотить дух и буквы самого Жана Кокто, который намучился в 1927 году с либретто для "Царя Эдипа". Переписывал трагедию Софокла на современный лад три раза, потом всю красоту перевели на латынь — Игорь Стравинский, в свою очередь, перевел текст на неоклассический музыкальный язык. На французском говорит только Чтец — пересказывает сюжет между сценами "Царя Эдипа". Вот этим Чтецом и стал Жерар Депардье.
Историю царя Эдипа, убившего отца и женившегося на собственной матери, господин Депардье читал по мятым бумажкам с барской ленцой, с выверенным владением голосом в огромном театральном пространстве, но без малейшей стилизации — ни под классическую французскую трагедию, ни под какие бы то ни было современные театральные изыски. Иногда даже властную руку дирижера Валерия Гергиева не замечал, хотя новичком в партитуре не был. Недавно господин Депардье выступил в той же роли в Нью-Йорке на трехнедельном фестивале Стравинского, а также записал с Мариинкой на ее собственном лейбле диск — "Царь Эдип" плюс "Свадебка".
У самого Игоря Стравинского, не только гениального композитора, но и строптивого дирижера, была присказка: "Все темпы не те". Не любил он слушать, как его музыку играют европейские и американские звезды: больно медленно. Сам Стравинский всегда гнал оркестр, как лошадей на переправе. В нынешнем "Царе Эдипе" Валерий Гергиев загнал всех ровно по-стравински. Темпы были те еще. Оркестр и хор справились: звучали мощно, точно, агрессивно.
Солистам пришлось попотеть: с полубарочными, полувизантийскими извивами вокальных партий — на такой скорости, да при таком оркестровом накале полностью справился, пожалуй, только Сергей Семишкур (Эдип). Его коллеги — Михаил Петренко (Креонт, Тиресий, Вестник) и Александр Тимченко (Пастух), которые также участвовали в американской записи,— отстали, но ненамного. Лишь Елене Сердюк (Йокаста) пришлось подменять технику сениментально-романтическими придыханиями, а человечность — не то, что может себе позволить певец в партитуре Стравинского. В его "Царе Эдипе" человек только один: Чтец, Жерар Депардье.