делит на нуль Дмитрий Бутрин, заведующий отделом экономической политики
Как правило, об изменениях в налоговом законодательстве с нулевой ценой вопроса мы пишем крайне редко — если от правки конкретного пункта Налогового кодекса никто не выиграл и никто не проиграл, то по умолчанию происходящее — вопрос технический. Формально законопроект Минэкономики, вводящий новый режим налогообложения сделок при реализации конкурсной массы несостоятельного должника, таковым не является, фактически — это так и есть.
Напомним, о чем идет речь (и важно то, что в этом случае напоминание актуально). В финальных стадиях банкротства при реализации конкурсной массы арбитражным управляющим несостоятельной компании возникает вопрос о налогах, уплачиваемых при этих операциях. Действующий НК никогда не считал "ликвидационные" сделки чем-то особенным — при распродаже стульев уплачивался НДС, при появлении балансовой прибыли на нее начислялся налог на прибыль, в ряде случаев при продаже имущества и имущественных прав должник-физлицо, как и кредитор-физлицо, должен был уплачивать НДФЛ.
То, что Минэкономики спустя почти двадцать лет существования этого режима решило наконец исправить ситуацию, логично — специальных обоснований для того, чтобы считать банкротные мероприятия особым способом хозяйственной деятельности, не требуется. Вряд ли кто-то сочтет логичным, что при продаже имущества банкрота для окончательного решения налогового вопроса требуется платить де-факто налог на возврат в казну налога. Не менее анекдотично выглядит и идея налогообложения сделки по продаже имущества банкрота налогом на добавленную стоимость. Добавим от себя, и с "извлечением прибыли", которое облагает налог на прибыль, у этого должника тоже есть проблемы: перед смертью не надышишься.
Проблемы две. Первая: вопрос о налогах при реализации конкурсной массы — не первый и не второй: несмотря на непрерывное улучшение закона "О банкротстве", до процедуры "обанкротился, заплатил пять копеек на рубль" в РФ не доходит почти ни одна даже безнадежно несостоятельная компания — если ее не банкротит ее владелец. Минэкономики в финансово-экономическом обосновании к законопроекту говорит открыто: никто в РФ даже не ведет статистики о том, сколько налогов получено от операций с имуществом компаний-банкротов; поэтому формально ненулевую сумму выпадающих доходов бюджетов от обнуления налогов предлагается априори считать незначимой. Думаю, то же справедливо и для будущих банкротств.
Вторая же проблема — идеология работы налоговых служб в РФ. Из текста документа следует, что "обнуление" налога, как и принято в ФНС, будет вестись по схеме "вычетов". На практике вряд ли это будет проще возврата экспортного НДС для юрлиц и получения вычета на медицинские расходы для физлиц. Редкий налогоплательщик долетит до этой стадии банкротства, но уж если долетит — вряд ли заинтересуется льготой: это как раз та ситуация, когда все украсть проще, дешевле и эффективнее для всех, не исключая государства.