Анонс музея на Петровке с первой же строчки бьет наотмашь: "Беспрецедентная ретроспективная выставка произведений Александры Экстер". Это, конечно, сильно сказано. Да, в России крупной выставки одной из самых знаменитых на Западе русских художниц еще не было, но совсем уж отказывать миру в знакомстве с творчеством Экстер я бы постеснялась. Проблема в том, что наследие художницы разделено железным занавесом 1924 года на до и после отъезда за границу. Поэтому из 13 музеев, предоставивших свои работы (среди которых Русский музей и Третьяковка, Театральный музей имени Бахрушина, ГМИИ имени Пушкина, собрания из Астрахани, Краснодара, Ростова, Саратова и др.), почти все могут отвечать только за российско-украинскую Экстер, да и то — наши музеи не изобилуют полотнами ее классического, кубофутуристического периода, того, который наиболее ценится исследователями и рынком. И лишь те коллекционеры и институции, кто мог себе позволить покупать работы Экстер последних десятилетий, способны показать следы ее парижского периода.
Ретроспектива ли это? Устроители говорят, что да. За это имя куратора — главного отечественного специалиста по Экстер Георгия Коваленко — и широта охвата: показаны будут не только живопись и графика, но и множество театральных работ Экстер и ее рукодельные книги. С другой стороны, монографический показ Экстер сегодня — большая головная боль. Количество связанных с ней скандалов, снятий с аукционов, закрытий выставок делает ее опасным героем. Принявшие на себя титул главных экспертов по Экстер французские искусствоведы переругались между собой и преследуют друг друга по судам. Работы десятками объявляются фальшивками и, что самое печальное, фальшивками и являются. Отсюда огромное недоверие почти к каждой появившейся в последнее время "Экстер", и некоторые из этих подозрительных работ обязательно появятся на выставке в Москве. Тут как раз никакой беспрецедентности — обычный в таком случае скандал нам обеспечен.
Грустно это. Хотя бы потому, что во всей этой круговерти вокруг подделок одна за другой теряются возможности нормального показа и изучения творчества ни в чем не повинной Александры Экстер. Ее громкая, бурная, такая радикальная в творчестве и мыслях, но не самым счастливым образом окончившаяся жизнь не заслужила ни долгого забвения, ни постоянных скандалов. Ее роли самой светской дамы русского авангарда такое не пристало. Дочь коллежского асессора Александра Григоровича, она училась в гимназии и Художественном училище в Киеве, в 21 год вышла замуж за кузена — адвоката Николая Экстера, отправилась с ним то ли в свадебное, то ли в артистическое путешествие в Мюнхен и там не без влияния Алексея Явленского стала настоящим художником.
«Вид на мост», 1936–1938 годы. Холст, масло
Потом были учеба в Париже, знакомство с тамошними, а затем и с киевскими, и с московскими радикалами, стремительный переход от неоимпрессионизма к футуризму, Пикассо, Аполлинер, Ларионов с Гончаровой как приятели и собеседники, всевозможные авангардистские выставки что во французской, что в российской столице, эмиграция, постепенное забвение, смерть почти в нищете. В том же хронологическом ряду, но несколько особняком стоят работы Экстер для таировского Камерного театра (перенесшие ее кубофутуристические экзерсисы на реальную плоскость сценической коробки) и ее преподавательская деятельность в Одессе и Киеве (результатом которой стали уникальная система обучения беспредметному искусству и десятки очень интересных учеников).
Она не была особо красивой и не обладала исключительным магнетизмом другой богини русского авангарда — Натальи Гончаровой. Она была хлебосольной женой состоятельного киевского адвоката со знаменитой на всю художественную Москву и Париж украинско-еврейско-русской кухней от домработницы Аннушки. Ее степенный дом в Москве оглашали буйные речи громоподобного Бурлюка, ее почему-то привечал подозревающий всех и вся в плагиате Малевич, и она сама в разговорах с ними, в общественных дискуссиях, но еще более в своих иногда до парадоксальности "отдельных" произведениях становилась той самой "амазонкой". Мне не очень нравится ставший популярным после знаменитой нью-йоркской выставки ярлык "амазонки русского авангарда", но в случае с Экстер он способен многое объяснить. Ее бой не требовал покинуть дом и семью, но это был бой — за право говорить не так, как все, не на таком языке, как все, не о том, о чем все.
ММСИ на Петровке, с 29 мая по 22 августа