По просьбе Ъ закон "О свободе совести и религиозных объединениях" комментирует священник русской православной церкви.
— Президент отклонил закон в том варианте, в каком он был представлен Федеральным собранием. А вообще в России нужен такой закон?
— Нужен. Когда я узнал, что такой закон должен появиться, я думал, что он решит какие-то основные моменты взаимоотношений между религиозными организациями, объединениями, церквами и религиями. Речь идет в основном, конечно, о тех традиционных конфессиях, которые существуют в Европе уже много столетий: лютеране, католики, баптисты, адвентисты седьмого дня — все они существуют в России в тех или иных формах с того или иного периода. И мы не нуждаемся в том, чтобы нам указывали, как сосуществовать с ними. Настоящий закон о свободе совести должен был бы закрепить за каждой из них равные права и равные возможности.
— А они сегодня неравноправны?
— Сегодня, нет. Потому что, будем говорить совершенно смело, в разных регионах нашей страны, где большинство населения исповедует буддизм, или ислам, или православие, этим религиям и предоставляются определенные льготы и преимущественные права. Особенно в вопросах передачи церковного имущества — возвращения храмов или молельных домов. Ну, элементарно, православным проще получить назад церковь, чем старообрядцам.
— Но закон ссылается не только на число исповедующих религию, но и на традиционность вероисповедания...
— Закон о религии не может оперировать такими категориями: более древняя религия, традиционная религия. Тогда можно пойти гораздо дальше: для России и православие является привнесенной религией, это новая религия для нас. Традиционная религия должна быть указана как языческая — тем более что новоязычество (все, что мы видим в нашей псевдорелигиозной жизни, которой живет общество, — магия, колдовство, экстрасенсы) сейчас является и доминирующей религией. А христианство — это новое явление, открытое нам всего лишь тысячу лет назад.
— Чем вы объясняете, что закон о религии оперирует нерелигиозными категориями?
— Его готовили нерелигиозные люди. К сожалению, мне кажется, что его непосредственные авторы, это примерно та группа специалистов, которая работала в совете по делам религии. Его сейчас не существует, но есть, например, организации — называются комитет по связям с религиозными организациями и еще как-то — при Думе, при президенте России — там как раз работают все сотрудники совета по делам религии. Их представления о том, как церковь должна существовать в нашей стране, складывались десятилетиями и сформировались в принципы, которые доминировали в нашей стране.
— То есть вы считаете, что совет по делам религии, как многие другие советские институции, возродил себя?
— Да, действительно. Все время бродит в воздухе идея создать нечто вроде министерства культов или еще чего-то в этом духе. Потому что много специалистов, их целое море. Скажем, председатель комитета Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций Виктор Зоркальцев принадлежит к партии, которая называется КПРФ. Сочетание мышления бывших работников совета по делам религии с мышлением нынешних коммунистов не могло не ввести закон о свободе совести в противоречие с религиозным пониманием религиозных прав и свобод. Закон носит выраженно партийные черты.
— Но представители РПЦ, многие иерархи и сам патриарх активно защищают закон.
— Это очень понятно. Конечно, православная церковь активно пыталась протолкнуть этот закон. Писались постоянно письма, обращения, митрополит Кирилл обращался к разным депутатам и представителям фракций в Думе, не смущаясь и коммунистов. В том числе писал Рыжкову большое письмо, чтобы он оказал давление для включения ряда пунктов. Но в самом деле, почему бы церкви не оказывать давление на государство, чтобы обеспечить свои собственные права? Я даже против этого ничего не имею, потому что религия — это еще и политическая сила.
— Все говорят и пишут, что этот закон, будь он принят, стал бы громадным завоеванием РПЦ. Это так?
— Нет, поражением. Он равно направлен против православной церкви, потому что весь дух его антирелигиозный. Весь дух этого закона направлен на то, чтобы можно было регулировать не просто отношения церкви и государства, а как бы управлять религиозными группами, религиями и конфессиями со стороны государства — именно управлять, влиять. То есть нарушается самый главный принцип — отделение церкви от государства. Закон закрепощает.
Это было бы завоевание государственного представления о том, какой должна быть церковь — своей, прирученной, той, которая ближе всего. Это как бы первый шаг к тому, чтобы назвать государственную религию, допустим православие, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И, самое главное, отрицательными последствиями для той религии, которая становится государственной.
— Значит, защищающие закон церковные иерархи не видят этих последствий?
— По-моему, теперешние лидеры православной церкви, которые прошли советскую эпоху, даже хотят стать государственной религией. Наиболее открыто это говорит известный российский юрист, который является юрисконсультом Московской патриархии, — В. Н. Калинин. Он заявляет, что отделение церкви от государства — это бред, и РПЦ должна стремиться к тому, чтобы стать государственной.
— Президент считает, что в принципе такого рода закон необходим, в частности, чтобы оградить Россию от опасности проникновения вредных сект. Как вы считаете, есть такая опасность?
— Безусловно, есть. Но я считаю, что противостоять ей нужно не законодательно, не силой государственной власти и запретов, а именно силой слова Божия, открытой православной проповедью. Возможность такой проповеди как раз должна быть закреплена в законе о свободе совести. Но эта возможность должна быть предоставлена и для других конфессий. Мы должны иметь возможность говорить свободно и открыто, и доказывать свою правоту, и объяснять, чем вредны религиозные группы типа "Аум синрике" или доморощенные секты типа "Белого братства".
По отношению к таким группам должна также работать совершенно другая законодательная форма, а именно уголовное законодательство. То есть в законе о свободе совести достаточно ссылки: все, что противоречит уголовному законодательству, то и отходит в его область.
— Назовите, пожалуйста, наиболее уязвимые, с вашей точки зрения, места закона.
--Этот закон является антирелигиозным. В нем идет речь о принципах религиозной жизни, причем государство определяет, что в религии должно быть, а чего не должно. В статье 14 приведены основания для ликвидации религиозных организаций и запрещения их деятельности. Поводом, в частности, может послужить подрыв безопасности государства. Но ведь ни одна религия не может целиком разделять и, следовательно, проповедовать исключительно идеи, закрепленные светским обществом. По своей природе любое религиозное учение всегда в чем-то противоречит нормам светского общества и этим подрывает основы государства.
В числе оснований для ликвидации есть еще понуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей. Ну что такое гражданские обязанности? Понимать это тоже можно опять-таки очень широко. А применять и толковать закон будет чиновник. Изменится ситуация в стране, изменится отношение к религии и можно, руководствуясь этими пунктами, лишить регистрации, например, самую большую общероссийскую конфессию — русскую православную церковь. Потому что любой юрист вам скажет, что найти несоответствие этим пунктам можно прямо сейчас. И лишить регистрации, и запретить крещение детей.
Закон противоречит гарантированным Конституцией свободам. В частности, праву распространения информации. Получается, что представители религиозной конфессии могут проповедовать только для себя, для своих приверженцев. Пускай он мормон или член объединенной церкви Христа, а я, как православный, отношусь к этим объединениям довольно критически. Но выходит так, что мы никогда не сможем общаться. Преподаватель, который преподает историю религии в школе, не сможет пригласить мормона рассказать о себе, потому что это будет считаться проповедью людям, которые потенциально принадлежат к другой конфессии.
Реально закон направлен и против православной церкви, которую, было бы желание, можно обвинить, например, в принуждении к разрушению семьи. Здесь сразу встает вопрос о монашестве. Прочитаем, оглядываясь на этот закон, жития наиболее чтимых русских святых, например Феодосия Печерского, который без согласия своей мамы ушел в монастырь, когда ему еще не было 14 лет.
Закон практически закрепляет разделение России на этническо-религиозные группы. Почему в законе сделан акцент на "многомиллионный ислам", буддизм и иудаизм? Все очень просто. Здесь нет никаких претензий, здесь невозможен прозелитизм. Ислам традиционно исповедуют татары. Иудаизм — исключительная принадлежность евреев. Раз ты русский, ты должен быть православным. Здесь все упорядочено и определено раз и навсегда. Закон не предполагает существования русских католиков, русских лютеран, они оказываются людьми второго сорта.
— Пока все, о чем вы говорили, касалось влияния, распространения, подавления, но только духовного. Есть ли в стремлении провести этот закон материальные резоны?
— Да, экономическая составляющая тут если не доминирует, то очень сильна. Ни для кого не секрет, что церковь имеет не только свои как бы небольшие какие-то коммерческие предприятия, но и массу всяких совместных предприятий. Все дела, которые были связаны с водочной кампанией, или с нефтью, или с банками...
Конечно, церковь хочет защитить свои экономические интересы, а вы знаете, это связано с определенными льготами. На основании принятого Думой закона эти льготы должны быть предоставлены общероссийским религиозным объединениям, которых окажется совсем немного, в первую очередь русской православной церкви, — освобождение от налогов, таможенные льготы, гуманитарная помощь, которая, в общем-то, собирается христианами Европы и превращается в обычную торговлю. В качестве объяснения выдвигается необходимость строительства, например, храма Христа Спасителя. Это считается престижной для г-на Лужкова и для патриарха Алексия сверхзадачей: построить такой символ державы и символ православия одновременно. Мне кажется, это довольно сомнительно в идейном даже плане. Но вот такое сейчас мышление.
— Список основных религий заставляет вспомнить слова патриарха о том, что распространение в России западных вероучений сопоставимо с распространением НАТО на Восток. Как вы считаете, прочитывается ли в законе желание повернуться к Востоку, а главное — отвернуться от Запада?
— Совершенно очевидно то, что закон действительно антизападный. Все сделано, чтобы как можно более затруднить возможность тех религиозных групп, центры которых находятся вне территории России.
Здесь трудно сказать, но этот страх западного влияния очень напоминает комплекс неполноценности. А вдруг у нас при этой свободе все заполонится католической, протестантской или какой-то другой пропагандой, и мы лишимся вообще всего в этой стране? У них возможности — ведь простое мышление — они могут купить стадионы. Действительно, покупали и стадионы, выступали, но в нашей стране есть масса мероприятий гораздо страшнее, чем проповедник Финли или Билли Грэм, которые, собирая публику, говорят о Евангелии, призывают верить во Христа как Бога и Спасителя и уезжают, оставляя только свои офисы или еще какие-то небольшие организации. А люди, расходясь, забирают с собой Библии и Евангелие, и некоторые из них приходят потом в православную церковь.
Нельзя бояться этого, нельзя отнимать у людей возможность как-то думать, что-то выбирать и воспитывать в себе веротерпимость, свободно относиться к тому, что кто-то не из своих вдруг пытается что-то рассказать о христианских ценностях.
--------------------------------------------------------
Во что разрешено верить в России
Религиозные объединения, уставы которых имеют государственную регистрацию.
Названия организаций приведены в порядке уменьшения числа зарегистрированных общин, число которых колеблется от 7195 до одной.
1) Русская православная церковь (московская патриархия); ислам.
2} Евангельские христиане-баптисты; христиане веры евангельской (пятидесятники); евангельские христиане; адвентисты седьмого дня; римско-католическая церковь; старообрядцы; лютеране (в том числе евангелическо-лютеранская церковь, единая евангелическо-лютеранская церковь России, ингерманландская евангелическая лютеранская церковь); харизматические церкви; пресвитерианская церковь; свидетели Иеговы; буддизм; сознание Кришны.
3) Российская православная свободная церковь; иудаизм (в том числе ортодоксальный; прогрессивный, или реформированный); новоапостольская церковь; методистская церковь; совет церквей евангельских христиан-баптистов; армянская апостольская церковь; истинно-православная церковь; евангелическая церковь; евангельские христиане в духе апостолов; вера Бахан; церкви полного евангелия; духовные христиане-молокане.
4) Церковь Иисуса Христа святых последних дней (мормоны); даосизм; церковь объединения (Муна); язычники; реформатская церковь; украинская православная церковь (патриарх в Киеве); церковь Божией Матери Преображающейся; индуизм; тантризм; духовные христиане-трезвенники (чуриковцы); духоборы; сайентистская церковь (христианская наука); шаманизм; церковь последнего завета (последователи Виссариона); менониты; англиканская церковь; евангельские христиане-трезвенники; апостольская кафолическая ассирийская церковь; сайентологическая церковь; духовное единство (толстовцы); квакеры; копты; зороастризм; живая этика; религия богемы.
1) — более двух тысяч
2) — от 100 до 1000
3) — от 10 до 100
4) — от 1 до 10
--------------------------------------------------------
ЗАКОН НЕ МОЖЕТ ОПЕРИРОВАТЬ ТАКИМИ КАТЕГОРИЯМИ: БОЛЕЕ ДРЕВНЯЯ РЕЛИГИЯ, ТРАДИЦИОННАЯ РЕЛИГИЯ. ДЛЯ РОССИИ И ПРАВОСЛАВИЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПРИВНЕСЕННОЙ РЕЛИГИЕЙ
СОЧЕТАНИЕ МЫШЛЕНИЯ БЫВШИХ РАБОТНИКОВ СОВЕТА ПО ДЕЛАМ РЕЛИГИИ С МЫШЛЕНИЕМ НЫНЕШНИХ КОММУНИСТОВ НЕ МОГЛО НЕ ВВЕСТИ ЗАКОН В ПРОТИВОРЕЧИЕ С РЕЛИГИОЗНЫМ ПОНИМАНИЕМ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРАВ И СВОБОД. ЗАКОН НОСИТ ВЫРАЖЕННО ПАРТИЙНЫЕ ЧЕРТЫ
ЗАКОН НЕ ПРЕДПОЛАГАЕТ СУЩЕСТВОВАНИЯ РУССКИХ КАТОЛИКОВ, РУССКИХ ЛЮТЕРАН — ОНИ ОКАЗЫВАЮТСЯ ЛЮДЬМИ ВТОРОГО СОРТА