Говоря формально, это не первая кремлевская выставка, посвященная оттоманским сокровищам: полтора года назад в Кремле уже показывали "Искусство Блистательной Порты". Но там был совсем иной случай, там была местная, кремлевская коллекция турецких драгоценностей, подносившихся османскими послами русскому царю (или же закупавшихся в Стамбуле по царскому указу) и копившихся в царской сокровищнице. И вот это собрание, в свою очередь, приятно удивило искусствоведов из стамбульского Музея дворца Топкапы — настолько приятно, что оба музея устроили обмен выставками. В Стамбул отправилось то, что показывали на прежней выставке, нам же теперь привезли ценности и уники из того самого дворца Топкапы.
Надо, правда, объяснить, почему Топкапы — "тот самый" и чем вещи оттуда притягательнее вещей из кремлевского собрания. Когда Константинополь был еще Константинополем, он жил, можно сказать, в тени Большого императорского дворца, одного из самых грандиозных дворцовых комплексов Средневековья. Город как-то жил обычной жизнью мегаполиса, а во дворце происходило все самое главное и самое событийное: аудиенции и заговоры, пышные празднества и убийства. Византийцы вообще считали, что их столица — центр ойкумены, так вот получалось, что весь крещеный мир вращается именно вокруг Большого дворца. Видимо, какой-то державный "гений места" пережил православную империю, потому что новые владыки города, османы, со временем тоже выстроили себе аналогичный дворец с аналогичным значением — средоточие всего: власти, придворной тайны, благочестия, красоты. Только выстроили не на прежнем месте: императорский Большой дворец (где к приходу турок и так-то, по словам Фирдоуси, привратником был только паук) стоял к юго-востоку от Святой Софии, а дворец Топкапы появился по другую сторону, к северо-западу, на месте бывшего Акрополя.
Сначала Мехмет II, завоеватель Константинополя, выстроил небольшой павильон, потом дворец все рос и рос, одновременно с тем, как росла империя, которая поглотила Египет, Восточное Средиземноморье, Балканы, Венгрию, часть Украины и которую до поры до времени, казалось, невозможно остановить. В свою золотую пору это был не просто дворец — целый город с площадями и кварталами, отведенными под различные нужды дворцового хозяйства, включавший бесчисленные мечети, кухни, школы, казармы, больницы, купальни, мастерские. И это не говоря о жилых помещениях, церемониальных залах, административных корпусах и отдельных павильонах, носивших названия вроде "Беседка для разговений", "Зал обрезаний", "Вилла корзинщиков", "Контора главного черного евнуха" или "Купол со шкафом". Здесь жил султан, жили его гарем, его двор, его янычары. Здесь заседал диван, здесь принимались решения, от которых могла зависеть судьба Европы, здесь плелись заговоры и совершались дворцовые перевороты. Здесь, наконец, хранилось бесчисленное количество ценностей — реликвии общеисламского значения, символы султанской власти, оружие, драгоценная утварь и предметы гардероба.
Кувшин. Китай, династия Мин, конец XV — начало XVI века; Османская империя, начало XVII века. Фарфор, серебро
И все это османское наследие практически полностью сохранилось теперь в Музее дворца Топкапы. Так что впервые приезжающие оттуда в Россию экспонаты — это не просто памятники самого славного времени турецкого искусства, это еще свидетели самых славных дней хозяев этого дворца. Прежде всего личные вещи обитателей дворца — оружие Мехмета II Завоевателя и Сулеймана I Законодателя, причудливые, но роскошные одеяния — от шапочек, на которые наматывался тюрбан, до кафтанов и шальвар. Среди драгоценной посуды, украшавшей их столы, к некоторому удивлению зрителя обнаруживается масса изделий из китайского фарфора: в Европе в то время одна фарфоровая чашечка могла стоить королевское состояние, а в Стамбуле — пожалуйста, сколько угодно, причем некоторые вещи даже специально делали в Китае по оттоманскому заказу и украшали арабскими надписями. А потом уже стамбульские ювелиры эту посуду обильно украшали инкрустациями из золота и драгоценных камней, причем, как они это делали, непонятно, надо смотреть на выставке: по идее, сделать такое по тонкостенному фарфору все равно что подковать блоху. Есть немало рукописей — великолепно оформленные и иллюминированные исполнения Корана, манускрипты с портретами падишахов, обещан даже портрет легендарной Роксоланы, украинской девушки, ставшей любимой женой Сулеймана I. Словом, тут не столько османская воинственность, сколько совершенно особый и ни на что не похожий дворцовый быт: сказочно богатый, но утонченный, хитроумно устроенный, падкий на витиеватые украшения и все-таки несколько загадочный, то есть ровно такой, как и хотелось европейской общественности XVII-XVIII веков, которая, с одной стороны, страшно боялась турок, а с другой — грезила о том, как же это там все устроено при дворе Великого Турка.
Кремль, Патриарший дворец, с 25 мая по 22 августа