Двойная маскировка

Дежавю

Рубрику ведет Мария Мазалова

В прокат вышел фильм "Выход через сувенирную лавку" ("Exit Through The Gift Shop"), сенсация фестиваля "Сандэнс" и Берлинале. Правда, если бы создатели фильма не приписали его авторство живой легенде современного искусства Бэнкси, этот очередной опус в жанре "сам себе режиссер" остался бы незамеченным.

Его почти никто не видел, те, кто видел, путаются в показаниях относительно внешности (кажется, похож на рэпера), имени (Роберт? Робин?) и возраста (вроде бы 36 стукнуло). На пресс-конференцию в Берлине он не явился, но по ковровой дорожке якобы прошел инкогнито. Невидимка Бэнкси, Фантомас стрит-арта, ставшего музейной ценностью, покрывает картинами стены мегаполисов. Мастерские, остроумные и философские работы вроде пробитых окон в стене, отделяющей Израиль от сектора Газа, просто граффити уже не назовешь.

Кто он, как его зовут или кто из британских кураторов его придумал — не все ли равно? Не важно, кто был Шекспиром, если он написал пьесы Шекспира. Другое дело, что Бэнкси кажется скорее проектом, а не человеком: иные его работы столь масштабны, что просто не могут быть выполнены одним отдельно взятым партизаном. Подозрение усиливается, когда видишь в "Выходе" вполне кустарные, мальчишеские методы других стрит-художников, включая именитых Шепарда Фейри или Invader.

Напрашивается вывод, что, если бы это Бэнкси снял "Выход", точнее говоря, смонтировал его из любительских съемок придурковатого Тьерри Гетта, хозяина магазина одежды из Лос-Анджелеса, ставшего летописцем ночной партизанщины стрит-артистов, а потом и художником — "мистером промывателем мозгов",— результат был бы парадоксальнее того, что мы видим на экране.

Конечно, сложнее всего талантливому человеку притвориться придурком и неумехой, но в случае с гипотетическим Гетта это удалось гипотетическому Бэнкси бесподобно. Изображение на экране — такая же логорея, как монологи Гетта о свободе, страсти и опасности уличного искусства. Невнятные съемки ночных вылазок смонтированы с таким же простодушием обывателя, возомнившего себя художником, с такими же пошлыми, но претендующими на остроумие и поэтичность финтами, с какими Гетта снимал своих дочерей или поход в супермаркет. Такой любительщины в независимом кино море разливанное. "Выход" прославился лишь потому, что на экране периодически появляется безликий силуэт в капюшоне, с голосом, искаженным компьютером. Типа Бэнкси.

Тот, кто называет себя Бэнкси, перенес в искусство гениальную стратегию, отработанную в политике субкоманданте Маркосом. Уже 17-й год вождь мексиканских индейцев-повстанцев из штата Чьяпас появляется на публике в маске, которую время от времени обещает снять. Маркос не только, казалось бы, немыслимый в наши дни вождь реализованной утопии народного самоуправления, но и гений пиара, склонный к самоиронии. Его анонимность практична: в случае гибели Маркос гарантирует себе бессмертие. Тот, кому он передаст свое имя, станет командующим реальной армией, хозяином огромной территории. Искусство в отличие от революции считается делом сугубо индивидуальным.

Бэнкси, судя по фильму, вовсе не Маркос, а типичный макгаффин из любимого анекдота Альфреда Хичкока о человеке, который посыпает купе пересекающего Шотландию поезда порошком от львов (как раз макгаффином). "Но ведь в Шотландии нет львов",— изумляется его спутник и слышит в ответ: "Вот видите, значит, порошок помогает".

В каждом фильме Хичкока был свой макгаффин, мнимый центр тяжести, вокруг которого закручивается интрига, нечто абсурдное, возможно, несуществующее, но захватывающее зрительское внимание. Так и Бэнкси в "Выходе". Не важно, что его в фильме, честно говоря, нет вообще. Но благодаря его отсутствию-присутствию картина стала мировой сенсацией. Так что порошок от львов действительно эффективен.

Михаил Трофименков

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...