Отцы и киндер

Немецкие дети советских солдат и офицеров, родившиеся после войны, ищут своих отцов. В этом им помогает программа "Жди меня" Первого канала.

Юлия Ларина

Их до сих пор называют детьми, хотя им уже за 60: "дети войны", "оккупационные дети"... Многие из них по сей день не знают, кто их отцы, или знают только имя и название местности в Советском Союзе, откуда те родом. Это были совершенно разные истории немецких женщин и солдат Красной Армии: одни любили по-настоящему и на всю жизнь сохранили память о возникшем тогда чувстве, другие подвергались насилию, третьи отдавались за продукты (чтобы выжить в голодное время).

Истории настоящей любви немецких женщин и советских солдат в послевоенной Германии время от времени появляются в программе "Жди меня". Сколько их было за годы существования программы из более 2 тысяч встреч в студии и сколько поступило таких заявок из почти 2 миллионов заявок на поиск, сказать невозможно — учет именно этих историй в компьютерной базе данных не предусмотрен.

"Огонек" попытался разобраться в историях "оккупационных детей", а также выяснить, что было до и после эфира в одном из таких случаев.

Рожденные войной

""Куда вас отвезти?" — приветливо спросил я. Она смотрела, не отрываясь, мне в глаза, молчала какое-то время, а потом... "А вы, наверное, не немец?" Я вдруг почувствовал раздражение. Прекратятся когда-нибудь в моей жизни эти вопросы? За свои 60 лет я с ранней юности от всех и каждого слышал вопросы о моем происхождении или предположительно иностранных родителях. Меня сравнивали с мексиканцем, китайцем, монголом и даже японцем. Да, у меня азиатская внешность, мои глаза несколько раскосые, кроме того, у меня высокие скулы. Но эти вопросы действовали мне на нервы с давних пор, и я не хотел больше их слышать, потому что я сам не знал, кем был мой отец".

Это цитата из автобиографического рассказа немца Михаэля Рэча, присланного им в "Огонек". Его история была показана в программе "Жди меня". А это то, что осталось за кадром. Михаэлю 63 года. Его жизнь всегда была насыщена событиями: он работал в разных подразделениях полиции (борьба с терроризмом, распространением наркотиков, организованной преступностью). Да и помимо работы было немало экстрима: в 1993 году он прыгнул с парашютом, приземлившись на Северном полюсе, а в 2005-м два с половиной месяца по собственной инициативе и за свои деньги помогал пострадавшим от цунами в Таиланде — восстанавливал рыбацкую деревню. В мае 2007-го Михаэль, отец двоих детей и дед троих внуков, вышедший на пенсию и работающий таксистом, получил вызов. Клиентка села в его такси, сразу поняла, что он не немец, и попросила рассказать свою историю.

"Я не знаю, почему — я действительно не знаю, что меня подвигло этой совершенно неизвестной мне женщине поведать часть моей личной жизни, но я это сделал. Никто не станет сегодня спорить, что Вторая мировая война принесла бесконечные страдания и слезы тем, кого она коснулась. Я чувствовал, что должен быть таким же прямым и откровенным с этой женщиной и сказать, что я обязан Второй мировой войне своей жизнью. Второй мировой и необыкновенной любви двух людей".

— С такими историями мы столкнулись задолго до появления программы "Жди меня", еще во "Взгляде" (я имею в виду не "перестроечный" "Взгляд", а выходивший позже, с Любимовым и Бодровым),— говорит главный редактор телекомпании "ВИД", продюсер программы "Жди меня" Сергей Кушнерев.— Уже тогда таких историй было немало, и мы сделали на основе нескольких самых сильных фильм "Солдаты любви", по странному стечению обстоятельств получивший Гран-при на Международном телевизионном фестивале в Черногории как раз в 1999-м — одновременно с появлением на Первом канале передачи "Жди меня". А после появления "Жди меня" на нас обрушился просто шквал писем, причем с обеих сторон: и из бывшего СССР — от отцов, и из Германии — от детей. Так что к нам эти истории пришли не из книг и не из кино, скорее наоборот, уже после того, как они рассказывались у нас, поступали предложения снимать фильмы и писать книги. Кстати, если уж говорить об этой теме, нужно вспомнить не только о детях советских солдат, но и о детях солдат немецких, прежде всего военнопленных. Например, об одной из таких историй (которую мы между собой называли "Ночь в кукурузе" — о любви советской сотрудницы электростанции в Мариуполе и военнопленного немецкого солдата) и книга в Германии вышла, и фильм сейчас собираются в Европе снимать.

«После появления "Жди меня" на нас обрушился просто шквал писем, причем с обеих сторон: и из бывшего СССР — от отцов, и из Германии — от детей»

Неизвестные солдаты

В послевоенные годы дети рождались как от советских солдат, так и от американских, которые тоже стояли в Германии, хотя личные контакты с местным населением и американцам, и нашим были запрещены. Сколько родилось таких детей, сказать невозможно. Многие матери скрывали, кто отец их ребенка. В немецкой печати встречаются разные данные. Разброс — от 40 до 350 тысяч "оккупационных детей", родившихся в Германии до 1955 года. Со ссылкой на официальные источники дают цифру приблизительно в 100 тысяч таких детей, родившихся в Западной Германии. Есть и цифра 66 700 — со ссылкой на тот же самый официальный источник плюс десятки тысяч в Восточной Германии.

"Оккупационные дети" появлялись на свет и в Австрии. По некоторым данным, от 200 до 300 из них были от афроамериканских солдат. Кстати, темнокожим детям американских солдат приходилось сложнее всего — как в Австрии, так и в Германии, во Франции. Но в итоге судьбы некоторых из них все-таки складывались счастливо. Например, в Германии детьми темнокожих американских солдат являются известный футболист Джимми Хартвиг и футболист и тренер Феликс Магат (сын солдата из Пуэрто-Рико).

Еще более сложная тема — насилие, которому немецкие женщины подвергались со стороны советских солдат. Но в Германии есть люди, не скрывающие и такое свое происхождение. К примеру, популярный в конце 1970-х в ГДР певец Ян Грегор. По словам Грегора, его мать изнасиловали четверо русских солдат, один из которых и стал его отцом. В ГДР советский солдат был символом героя, победившего фашизм, поэтому тема насилия долгие годы не обсуждалась.

А до победы над Германией на оккупированных немцами территориях рождались дети немецких и австрийских солдат. Одна из европейских исследовательниц называет их "дети Вермахта" и считает, что их было от 1 до 2 миллионов.

По некоторым данным, 200 тысяч "оккупационных детей" немецкого происхождения родилось в одной только Франции. А "скрытая рождаемость" еще больше. Хоть немецкие солдаты и были оккупантами, за годы их пребывания на территориях других стран случались настоящие истории любви с местными женщинами. Но независимо оттого, при каких обстоятельствах были зачаты дети, их матери, а позже и сами дети испытывали общественное презрение. А тема "детей войны" являлась табуированной и в этих странах. Например, на французском телевидении она, говорят, впервые возникла в 1994 году. А серьезное исследование о французских детях немецких солдат вышло в 2005-м.

Чаще всего матери либо скрывали от своих детей информацию, либо просто не хотели обсуждать эту тему. А порой сами мало что знали о людях, которые стали отцами их детей. Что же касается отцов, то кто-то из них успевал не только узнать, что у них будет ребенок, но и увидеть его, а кто-то так никогда об этом и не узнал. Часто отцы исчезали неожиданно. Причем далеко не всегда по своей воле.

В Европе есть организации, которые помогают таким детям в поисках отцов. Четыре года назад Deutsche Dienststelle WASt (содействует родственникам погибших немецких солдат и офицеров) даже собрала "оккупационных детей" разных стран: дети немецких солдат встретились с детьми американских, французских и английских.

Как сказано в одном австрийском исследовании о пребывании Красной Армии в этой стране, "оккупационные дети" обращаются к своим корням, желая узнать, кто были их отцы. И в этом случае памятник Неизвестному солдату, стоящий в Вене и имеющий понятный всем смысл, приобретает еще и новое значение.

А также в области балета...

Михаэль Рэч всегда знал, что родился в результате искренней любви. Его мать, балерина, жила у своей тети в Веймаре и работала в местном национальном театре.

"Единственным развлечением были вечерние прогулки с тетей в близлежащий парк,— пишет в своей биографии Михаэль.— Однажды им навстречу шла группа одетых в форму советских солдат. С одним из них моя мать пересеклась взглядом. Проходя мимо, они улыбнулись и еще долго смотрели друг другу вслед. Это повторялось несколько вечеров, пока солдат не собрал все свое мужество и не заговорил с моей матерью. Она не понимала по-русски, а солдат по-немецки. Тем не менее они договорились впредь встречаться на том же месте".

Позже родители Михаэля из соображений безопасности стали встречаться на квартире у тети.

"В Рождество 1945 года на них донесли. Полиция и представители немецкой власти проникли в квартиру тети и арестовали мою мать. Сначала она подозревалась в шпионаже или в подстрекательстве к дезертирству. Ее арест длился 16 дней и должен был, очевидно, служить тому, чтобы прекратить связь двух любящих людей".

Матери Михаэля объяснили, что браки между местными женщинами и советскими солдатами запрещены, а нелегальные браки приравниваются к измене родине и крайне сурово наказываются. Но она приняла решение в пользу любви.

Их отношения, вероятно, не удалось скрыть и от советских военных властей. Неожиданно выяснилось, что в августе 1946 года лейтенант должен вернуться на родину. "Все произошло быстро. Горячий поцелуй, последние прикосновения и мучительное прощание. Несмотря на обещания с обеих сторон увидеться вновь, они больше не увиделись... Поздней осенью 1946 года моя мать покинула Веймар... Я родился в Берлине в феврале 1947 года, и мама дала мне имя в честь моего отца — Михаэль".

Эту историю Михаэль рассказал пассажирке такси. "Меня зовут Людмила Ильина. Я журналист и организатор русских музыкальных вечеров в "Опернпале" на Унтер ден Линден". Выходя из машины, она дала мне визитную карточку и крикнула в последний момент: "Мы найдем вашего отца, давайте созвонимся". Я внутренне улыбнулся. Как может мне помочь чужая женщина и, главное, как она собирается это сделать?"

«Оккупационные дети» желают узнать, кто были их отцы. И в этом случае памятник Неизвестному солдату, имеющий понятный всем смысл, приобретает новое значение»

Михаэль Нишанбаевич

Чем дальше от войны, тем меньше вероятность, что "оккупационные дети" найдут своих отцов живыми. Хотя, например, четыре года назад в студии "Жди меня" бывший советский старшина Павел Денисов встретился со своим австрийским сыном Герхардом.

— Возможность найти тех, кого ищут, в этих случаях зависит прежде всего от желания тех, кого ищут, быть найденными,— говорит Сергей Кушнерев.— И надо сказать, что я не вспомню ни одного отказа от встреч и съемок по эти историям. Удивительно, но факт: не вспоминаю! То есть бывало, и не раз, что немецкие матери детей, рожденных от советских солдат, не хотели возвращаться к этому прошлому. Но сами дети не отказывались никогда! И поскольку отцы спустя много лет просили нас найти не своих немецких подруг, а именно детей — это и дает мне право говорить, что отказов не было. Кстати, довольно часто бывает и так: дети из Германии ищут отца в России вопреки своим немецким мамам. И опять же: на моей памяти никогда в этих случаях отцы не отказывались от детей. Более того, их русские жены и русские семьи принимали очень живое, человеческое, заинтересованное участие.

Михаэль Рэч в прежние годы не мог заниматься поиском отца — политическая ситуация не позволяла. После падения Берлинской стены он предпринял попытки узнать хоть какую-то информацию в Министерстве иностранных дел и в немецком Красном Кресте, но безрезультатно.

А через 15 месяцев после той истории в такси Михаэль плача стоял в узбекском селе Бургулюк Средне-Чирчикского района, на могиле своего умершего в середине 1980-х отца. Незадолго до того тоже были слезы — во время трогательной встречи с двумя сестрами Мархамат и Таджигул и племянницей Барно в студии "Жди меня". Их старший брат погиб в 1970-е в автокатастрофе, и вдруг они обрели нового.

Михаэль теперь знает судьбу отца. Танкист Михаил (узбекское имя Нишанбай) Мирзаев (в военных документах Мурзаев) в 1946-м был уволен из Вооруженных сил по возрасту, но ясно, что не это явилось основной причиной — ему тогда было всего 30. Он вернулся в Узбекистан, женился, завел детей. И всю жизнь проработал в селе завхозом, бухгалтером, бригадиром, садоводом... Его дочери вспоминают, что в доме была фотография молодого отца в обнимку с девушкой в красивом платье, но потом снимок пропал.

Михаэля встречали всем селом, с большими почестями — так, как после возвращения с войны встречали его отца. В честь немецкого гостя играл на национальных инструментах ансамбль, был зарезан барашек... "Я почувствовал сердечность и теплоту всех родственников, соседей, жителей деревни...— вспоминает Михаэль.— Особенным для меня было знакомство с мусульманской религией, хотя меня проконсультировали перед моим визитом в узбекском посольстве в Берлине. В дальнейшем я понял, что в некоторых ситуациях вел себя неправильно. С другой стороны, я до сих пор не понимаю, что я как старший сын теперь являюсь главой семьи и могу "приказать" племяннику жениться".

Михаэль планирует снова поехать в Узбекистан. "Множество писем, которые я туда отправил, вероятно, не дошли, потому что никакого ответа я не получил,— сказал он "Огоньку".— Вообще связаться с ними довольно затруднительно. В стране 25 миллионов жителей и только 400 тысяч компьютеров. Моя семья живет в селе, у них нет компьютера. Поэтому контакты ограничены телефонными разговорами, которые проходят при помощи переводчика".

Мама Михаэля, Эвелина, жива. Она живет в американском городе Палм-Спрингс. Узнав, что сыну удалось найти сестер и прояснить судьбу отца, она неделями плакала — эта история разбередила ее старые раны.

У Михаэля есть еще две сестры по матери — в Америке и Канаде. "Две мои сестры живут на другой стороне мира, моя мать — в Калифорнии, это значит, что, если я захочу обнять свою семью, мои руки должны быть такой длины, чтобы обогнуть земной шар. Но все равно это прекрасное чувство".

***

Обычно говорят: "Дети — наше будущее". Но в данном случае дети — наше прошлое. И разбираться в этом прошлом им приходится самим.

Их адрес — Советский Союз

Поиск

Программа "Жди меня" ищет этих людей.

Разыскивается Юдин Александр, 1916 г.р. Место рождения: Россия, Урал. Ищет Башарули Владимир.

"Ищу по просьбе моей знакомой Александры (она не владеет русским языком). Она родилась 23 декабря 1946 года в Веймаре и ее мать Ильзе Дунте (Ilse Dunte) рассказала ей, что ее отец русский офицер Александр Юдин, которому в 1946 году было приблизительно 30 лет. Ильзе познакомилась с ним в Веймаре. Она проживала там на Friedrich-Ebert-Strasse, 1а. За связь с немкой Александра арестовали, и Ильзе его больше не видела. По его поручению приходил его друг Митке (возможно, его звали Митя) узнать, родилась ли у него дочь. Возможно, Александр Юдин знает, что у него родилась дочь".

Разыскивается Кошевой Анатолий. Место рождения: Россия. Ищет Леммер Роза.

"Ищу отца моей знакомой немки Ханелоры, 1946 года рождения. Ее отец находился на территории Германии в 1943-1945 годах, где познакомился и встречался с девушкой Маргаретой. После войны его отправили на родину. Он прислал в 1946 году всего одно письмо. Мы писали родственникам отца, но они ответили, что ничего о нем неизвестно".

Разыскивается Вириминчев Михаил, 1912 г.р. Место рождения: Россия. Ищет Марш Андреус Александер.

"Ищу отца или его родственников. Мой отец служил в 1945/46 в советских войсках, размещенных в городе Гота (Gotha). Начинал в ранге капитана, затем стал майором. Вероятно, был на службе в отделе снабжения и перевозок. В его обязанности входила и работа с местным населением (распространение идей социализма). Работал он вместе с переводчиком Лотаром Бруншем, моим приемным дедушкой. Они вместе организовали музыкальную группу при русской комендатуре в Готе. Там он познакомился с моей матерью Ингеборг (отец называл ее Инка), которая аккомпанировала на пианино. В 1949-1950 годах был отозван в Россию, к тому времени ему было 36 лет".

Разыскивается Крамих Василий, 1920/21 г.р. Место рождения: Ростов-на-Дону. Ищет Линднер Герхильд.

"Ищу отца. До октября 1945 года он находился в составе войск СА в Шенгофе/Брандсхаген близ Штральзунда. Имел офицерский чин (лейтенант). Когда он вернулся в Россию, моя мать, Элизабет Ягер, была беременна".

Разыскивается Аподиакос Георгий Константинович, 1918 г.р. Место рождения: Таганрог. Ищет Швайгер Фрида.

"Обращаюсь к вам за помощью по просьбе моей знакомой, так как она русского языка не знает. Ее имя Катя Ратке, она родилась в 1946 году в Шверине (бывшая ГДР). Ее мать (Ursula Heimsoth, Schwerin, Salzstr, 2, дата рождения 30.05.1921) немка, отец — русский. Катя никогда не видела своего отца. Она очень хочет найти отца или родственников. Ей известно, что ее отец служил в Германии с 24 ноября 1945 года по ноябрь 1947-го в звании старшины. Письма и любые прямые контакты между Россией и Германией в то время были невозможны".