Траурный рейс

Гибель самолета президента Польши Леха Качиньского вполне могла стать поводом для конспирологических рассуждений. Однако этого не произошло. Не помогли даже попытки журналистов превратить и без того сенсационную новость в скандальную.

ВЯЧЕСЛАВ БЕЛАШ

Президент Польши Лех Качиньский очень хотел отметить 70-летие массовых расстрелов польских офицеров в Катынском лесу. По понятным причинам он не мог и, скорее всего, не хотел делать это вместе со своим главным политическим противником премьер-министром Дональдом Туском, который побывал в Катыни в начале апреля вместе с Владимиром Путиным. Поэтому президент отправился в Смоленск отдельно. Состав сопровождавшей его делегации должен был подчеркнуть, что президент летит только для того, чтобы почтить память поляков, погибших в СССР. На борту президентского Ту-154 были военные, священники, родственники жертв, парламентарии, представители общественных организаций и сотрудники президентской администрации, готовившие поездку.

Самолет поднялся в воздух из варшавского аэропорта имени Фредерика Шопена в 7.23 по местному времени и должен был прибыть примерно в 10.30 по московскому времени на военный аэродром Смоленск-Северный. Здесь высоких гостей уже готовились встретить представители российских властей и группа польских журналистов, приземлившихся на аэродроме за полчаса до трагедии. Позже многие будут говорить, что эта удачная посадка другого польского самолета сыграла свою роль в трагедии.

По словам очевидцев, когда небольшой Як-40 с польскими журналистами сел в Северном, метеоусловия были еще приемлемыми. Однако погода начала резко портиться, и уже следующий ожидавшийся на аэродроме самолет, российский Ил-76 с некоторыми российскими участниками церемонии, решил вернуться в Москву из-за сильного тумана.

Когда польские пилоты президентского борта вышли на связь с диспетчерами Северного, те настоятельно не рекомендовали садиться в Смоленске, предлагая на выбор запасные площадки — Минск, Москву, Липецк. Тем не менее самолет пошел на посадку и разбился в нескольких метрах от взлетно-посадочной полосы. Вместе с президентом Польши и его женой погибло большинство высокопоставленных военачальников, множество видных политиков и люди, которые считались живыми легендами страны, например последний президент Второй республики (той, что просуществовала до 1945 года) Рышард Качоровский и "бабушка" польской революции Анна Валентынович, крановщица верфи в Гданьске, увольнение которой спровоцировало беспорядки, в конце концов приведшие к краху коммунистического режима в Польше.

Трагедия такого масштаба не могла не спровоцировать массу вопросов. Главными из них были два: почему польский президент летал на таком старом самолете? почему польские летчики не ушли на запасной аэродром?

С первым вопросом разобрались быстро. Президентский Ту-154 достался польскому президенту в наследство от коммунистов. Впрочем, то же самое произошло и в большинстве других стран бывшего советского блока (см. справку). Несмотря на своей возраст (он был построен в 1990 году) самолет находился в отличном состоянии и уж точно не был "летающим гробом", каким его пытались изобразить в некоторых газетах. Причиной катастрофы никак не могла стать техническая проблема: двигатели работали до момента столкновения с землей.

В подобных условиях пилоты совершают посадку, ориентируясь только на собственный опыт

Множество обсуждений вызвали действия пилотов. Писали, что самолет несколько раз заходил на посадку вопреки требованиям диспетчеров. Высказывалась версия о том, что командира экипажа буквально заставили садиться — сам Лех Качиньский или находившийся на борту командующий польскими ВВС. Выдвигались предположения о том, что экипаж и диспетчеры просто не понимали друг друга из-за слабого владения русскими английским — языком международного общения в авиации. Однако все это оказалось домыслами. Экипаж и диспетчеры понимали друг друга нормально: командир президентского борта Аркадиуш Протасюк прекрасно говорил по-русски. Скорее всего, не было никакого давления со стороны находившихся на борту высокопоставленных пассажиров. Во всяком случае предварительный анализ записей разговоров в кабине пилотов это не подтверждает. Кроме того, самолет заходил на посадку только один раз, а не четыре. Протасюк сообщил диспетчерам, что он намерен несколько раз облететь аэродром и потом попытается один раз совершить посадку. Если не сможет, уведет самолет на запасную площадку.

Остается вопрос о том, почему пилоты вообще решили попытаться посадить самолет в Северном. Можно лишь предположить, что командир борта переоценил свои возможности. Считая, что достаточно хорошо знает Северный (он летал туда с Туском), и обладая информацией о том, что другой польский самолет благополучно приземлился, Протасюк, возможно, не учел, что за прошедшее с момента посадки Як-40 время метеоусловия в районе аэродрома сильно ухудшились. Наконец, говорят многие эксперты, в подобных условиях пилоты совершают посадку, ориентируясь только на собственный опыт, как они говорят, на инстинктах. Однако стереотип поведения военного летчика отличается от того, который требуется для посадки тяжелых гражданских самолетов. Поэтому, действуя инстинктивно, военный летчик Протасюк мог совершить фатальную ошибку.