Дважды умерший

Ленинский мемориал в Ульяновске с помпой празднует свои 40 лет и куда более скромно — 140-летие вождя. В мемориале перестроили сцену и установили кинооборудование для показа в 3D — по размерам это теперь второй кинозал страны. Непонятно одно: кому все это посвящено?

Михаил Белый, Ульяновск

Идея заработать на Ленине давно овладела массами на его исторической родине. Пару лет назад мой знакомый открыл, к примеру, кафе на последнем этаже гостиницы "Венец", откуда открывается вид практически на весь Ленинский мемориал.

Собственно, и сам "Венец", 23-этажный небоскреб в центре города, возведен к 100-летию рождения Ленина в 1970-м, что и его делает очередной ленинской достопримечательностью. Когда приезжаешь в Москву, тебя ведут на Красную площадь. А в Ульяновске — к "Венцу".

Словом, мало кто сомневался, что моего приятеля ждет бешеный успех. Представьте только: обед под крышей небоскреба, с видом на волжские просторы, родившие вождя, чей мемориал лежит практически у ваших ног — у подножия отеля. Где, как не здесь, заключать судьбоносные сделки и предлагать, скажем, руку и сердце? Но, увы: личный бизнес на Ленине не заладился — вместо щедрых нуворишей заглядывали студентки попить чайку рублей на сто, в общем, недавно приятель продал свое кафе. "Лень народу подниматься на 23-й этаж,— вздохнул он напоследок.— Никаким Лениным не заманишь".

Ну а когда он по пальцам одной руки подсчитал число посетителей за неделю, стало ясно: это уже вторая смерть вождя. На сей раз — как бренда.

Туристический материализм

Приезжих Ленин интересует больше. Их изначальные познания сводятся, видимо, к старым советским шутками о мочалке "По ленинским местам" и трехспальной кровати "Ленин с нами", посему просьбы звучат приблизительно так: "Миш, ну покажи мне ваши ленинские места".

Обзорный тур принято начинать с волжской набережной — тут, мол, в свое время любил гулять Владимир Ильич. Слово "прогулка" сегодня неподходящее: приходится скакать по выщербленному асфальту, между плотными рядами машин, так как набережная — любимое место тусовки местной золотой молодежи. Из динамиков гремит музыка, из окон авто вылетают пустые бутылки. Вот из блестящего "опеля" выпархивает тоненькая барышня. "Девушка, а вы знаете, кто такой Ленин?" — спрашивают в таких случаях те приезжие, что побойчее. Существо в дерзкой мини-юбке на миг застывает: "Че? Ленин? Знаю, конечно! Наш бывший президент". Это, между прочим, не прикол, а социология: когда местный телеканал провел на ту же тему опрос среди ульяновских школьников, ответ про президента оказался наиболее массовым из близких к истине.

Следующий этап экскурсии — волжский склон — зрелище невеселое: несколько лет назад здесь, несмотря на протесты общественности и экологов, вырубили десятки деревьев. Теперь понимаешь — это было в другой жизни. В том далеком уже 2005-м, когда вдохновленные подступающей стабильностью областные власти поверили: грядет ленинский ренессанс — не в смысле идеологии, разумеется, а в смысле маркетинга. Концепция, зафиксированная в областной программе развития туризма, на этот счет сомнений не оставляла: "Необходимо поддерживать исторически сложившийся туристический продукт "Родина В.И. Ленина", разработав на его основе новые продукты, рассчитанные на национальный и международный туристические рынки".

Просматривалась даже ставка на перманентную туристическую революцию: "Основной приток туристов,— гласила программа,— можно ожидать из дальнего зарубежья, что представляется стратегически важным, так как именно этот поток наиболее платежеспособен".

Эту концепцию маркетинговой ленинианы связывают с ульяновским губернатором Сергеем Морозовым, который, заступив на пост в конце 2004 года, готов был пойти много дальше: ему принадлежит, например, идея свезти в город монументы вождю со всей страны и организовать музей под открытым небом. Когда же стало ясно, что коллеги-губернаторы из других регионов делиться своими Лениными не спешат, из Ульяновска зазвучали предложения принять Мавзолей, если Москва решит от него отказаться, или же тело вождя для перезахоронения на родине.

Все это осталось в проектах, но концепция Ленина как "исторически сложившегося туристического продукта" приобрела и зримые очертания: на месте срубленных деревьев на волжских склонах стоит теперь горнолыжный курорт — само собой, "Ленинские горки". Авторы проекта обещали с его помощью превратить Ульяновск едва ли не в Альпы (там Ильич, напомним, также бывал), но не сложилось. Общественность заняла ироническую позицию: "Любителей горных лыж в нашем городе, скажем, несколько сотен,— формулирует ее местный краевед Сергей Петров,— а вот красивая набережная нужна всем".

Решительнее других против "коммерциализации вождя" выступали коммунисты, лидер которых, доктор исторических наук Александр Кругликов, с ходу поставил вопрос ребром: "Неужели мы хотим решать проблему дефицита бюджета с помощью Владимира Ильича? Музеи Ленина не для того созданы, чтоб на них зарабатывать". Непримиримые взгляды коммунистов и администрации на ленинское наследие примирила шершавая правда маркетинга: Ленин, как выяснилось, не продается. Во всяком случае, раскрутить интерес до полумиллиона "паломников" в год, как в славные 1970-е, властям явно не удалось. Набирается едва 30 тысяч...

"Революционеры не нужны"

Что же касается самого Ленинского мемориала (или мемцентра), то в последние годы, вплоть до нынешнего юбилея, над ним витает шлейф большого скандала. Эффект разорвавшейся бомбы вызвала информация о том, что музейщики организовывали в культовом месте вечеринки — с выпивкой, фейерверками и стриптизершами. Местная власть поспешила откреститься от столь вульгарных трактовок "ленинского маркетинга", но незадача в том, что руководство мемориала не устает пояснять: чтобы содержать такое огромное здание, требуются серьезные деньги. Замдиректора мемцентра Валерий Перфилов ссылается и на мировой опыт — дескать, по такой схеме все музеи работают, надо же выживать. Тем временем сам Ленинский мемориал ветшает: под ногами стонет паркет, на стенах потрескалась плитка, ковровые дорожки утратили благородную красноту...

Мой знакомый, у которого провалилась идея с "ленинскими видами" из кафе на крыше "Венца", объясняет, почему бизнес на Ильиче приказал долго жить: "На экскурсиях не разбогатеешь. Уж тогда нужно мемориал использовать по полной, тематические кабаки строить. А ты понимаешь, что в этом случае начнется? Вот-вот!"

Краевед Петров не согласен с идеей, что мемориал спасет только узкая — "загульная" — специализация. "В мемориал,— объясняет он "Огоньку",— сейчас вроде всех пускают: по ночам стриптизерш, днем студентов (там университет арендовал учебные аудитории.— "О"), в выходные Орбакайте и Валерия приезжали на юбилей". Словом, он отстаивает материалистический подход: главный вопрос, мол, в инфраструктуре. Какой бизнес на Ленине, если в городе нет нормальных вокзалов, дорог, гостиниц и увеселительных заведений? "Власти хотели заработать, ничего не вложив. А так не бывает",— резонно замечает Петров.

К тому же увлечению Лениным здорово помешал конкурс "Имя Симбирского — Ульяновского края", который по аналогии с конкурсом "Имя России" власти устроили в прошлом году. В нем неожиданно первую строчку занял историк и писатель Николай Карамзин, почти на тысячу голосов обогнав Ильича. Краевед Петров, внимательно следивший за конкурсом, распаляется: "Вранье это и подтасовка! Не исключено, что голоса просто вбросили, потому что теперь хотят раскрутить других".

А вот Александр Зубов, директор Государственного историко-мемориального заповедника "Родина В.И. Ленина" (в исторической зоне Ульяновска он занимает территорию в 174 га), уверен: заменить Ленина в Ульяновске не дано никому, посему извлекать на свет бренды других знаменитостей вроде Карамзина с Гончаровым властям нет смысла. В подтверждение Зубов рассказывает, что несколько лет назад купил автобус для экскурсий: мол, интерес к идеям вождя приводит в его заповедник достаточно людей, чтобы его заполнить. На второй автобус, впрочем, Александр Николаевич не рассчитывает.

Загадочным образом Зубов — личность, неудобная для властей во все времена. В конце 1980-х он едва не лишился партбилета за то, что выставил в Доме-музее Ленина иконы. Их недавно вернули: Илья Николаевич Ульянов, отец Владимира, был верующим и церковь посещал регулярно.

С иконами сейчас проблем нет, но вот с чиновниками и бизнесменами по вопросам застройки заповедной зоны Ульяновска, где земля, по местным меркам, на вес золота, Зубов и сегодня бодается регулярно. Желающих построить здесь особняк хоть отбавляй, а директор в силу своего федерального подчинения отстаивает не столько ленинский, сколько исторический облик города. Весной он неожиданно подался в "Единую Россию" — видно, поддержка понадобилась.

Неблагодарная родина

"Коммерческую смерть" Ленина в городе сегодня признают почти все — от завкафедрой философии Ульяновского госуниверситета Валентина Бажанова до менеджера ночного клуба Алексея, который попробовал, было, замутить вечеринку "Апрельские тезисы", но быстро понял, что "народ не воткнется". "Да и вообще, что это за тезисы?" — объясняет молодой человек.

Но весомее всего — практически официальное признание региональных властей, которые, забыв о переносах мавзолеев и памятников, то и дело обсуждают идею "перепрофилирования" мемцентра в галерею всей советской эпохи. Нетрудно догадаться, что при таком развитии ситуации личность вождя перестанет быть знаковой, а трансформируется лишь в отдельную страницу истории.

Социолог Мария Пырочкина подтверждает: к этому давно шло. "Ленин с каждым годом от нас все дальше и дальше,— объясняет она.— Да, был определенный момент, когда на его личности можно было и заработать. Но момент этот мы пропустили, потому что не знали как". А сейчас поздно: страна рухнула в общество потребления, на рынке слишком много продуктов, в том числе туристических.

А вот кто до сих пор искренне благодарен земляку-Ленину, так это ульяновские таксисты. Один из них (не на старой "Волге", а на "Шевроле") подробно объяснил мне на днях причины, когда подвозил с вокзала моего очередного любознательного гостя.

— Кем бы мы были, если б не Ильич? Захолустьем! Уездным городком, каких до хрена в России,— размышлял он, влетая на полном ходу в очередную яму.— Нас Ленин вытянул: к его 100-летию педуниверситет построили, гостиницу, мемориал. Без Ильича я кого бы сейчас возил?

На каверзный вопрос, почему же Ленин не обеспечил в большем масштабе благополучия хотя бы того же Ульяновска, таксист на секунду задумался, помолчал и выдал: "А просто родина ему досталась неблагодарная".