«Говорить об обмане мной самого себя достаточно смешно»

Полный текст вводной части показаний Михаила Ходорковского, зачитанной им в Хамовническом суде Москвы 6-7 апреля 2010 года.

Считаю судебный процесс политическим и коррупционно мотивированным, вызванным опасениями оппонентов моего выхода на свободу. Политическая мотивированность заключается как в неприятии поддержки мной независимой оппозиции, так и желанием присвоить возможности, проистекавшие из моего права собственности на крупнейшую и наиболее успешную российскую нефтяную компанию — ЮКОС.

Подробнее я сейчас о политических мотивах говорить не буду.

Начиная свои показания, заявляю: мне хорошо известна практика российских судов, вопреки ст.49 Конституции РФ не придающих никакого значения показаниям обвиняемых, если они не признают свою вину.

Я вину не признаю, и поэтому мои показания будут, по сути дела, рассказом о тех документах, которые известны мне, которые не опровергнуты в соответствующей части обвинения, и с которыми может познакомиться суд. Причина этого проста. В крупнейшей нефтяной компании, естественно, было задокументировано любое действие. Я так привык. Все документы, о которых я буду говорить, я видел лично, некоторые из них готовил, другими руководствовался, третьи мне стали известны из официальных источников.

Начну я с вопроса о своей собственной личности.

Серьезная ошибка моих нынешних оппонентов заключается в превратном представлении о моей личности и личности Платона Лебедева, но он о себе будет говорить сам.

Возможно, оппоненты, начитавшись пропаганды, решили для себя, что они имеют дело с лавочниками. Ошибка. Не только потому, что я за шесть лет отбоялся. Вы имеете, Ваша честь, дело со специалистом именно в той области, которая является предметом судебного разбирательства. Я этому учился, я этим занимался более 20 лет. Я закончил в 86 году Химико-технологический институт имени Менделеева только с отличными оценками по 50 дисциплинам, специальность у меня инженер-технолог. Те установки, о которых я буду рассказывать, я сам умею проектировать, сам умею обсчитывать экономические параметры. Я работал на заводах, в том числе химических, в правительстве РФ, работал в министерстве топлива и энергетики и 10 лет руководил химическими и нефтехимическими предприятиями, в том числе ЮКОСом.

Мне предъявлено четыре обвинения. Во вводной части своих показаний я не буду останавливаться на теме присвоения мною акций дочерних предприятий ВНК и на их «отмывании», во-первых, потому что эти действия названы «приготовлением к присвоению нефти», и во-вторых, поскольку эти обвинения уж совсем странные.

Почему странные? Поскольку всем известно и из отчета ЮКОСа видно – акции все годы принадлежали компании ЮКОС. Из отчета конкурсного управляющего ЮКОСа всем известно и о том, что он эти акции, которые называют похищенными, продал в 2007 г., как принадлежащие именно компании ЮКОС. Причем, продажа шла через одного из так называемых «потерпевших» по данному уголовному делу — РФФИ.

Ваша честь, по-моему, дальше смешно обсуждать. Любому нормальному человеку понятно, что если акции принадлежали компании, а не мне лично, если они были проданы государством от лица компании,— значит, я ничего не похитил.

Что касается «отмывания» нефти, — это обвинение имеет смысл рассматривать, если нефть пропала. Если же она (нефть) не пропала — глупо говорить об отмывании того, что не пропадало.

Поэтому перейду сразу к пропаже нефти.

О перемещениях нефти готов говорить с любой степенью детализации: от трансконтинентальных, межрегиональных, региональных и до внутрипромысловых.

Насколько я для себя понимаю, именно физическое перемещение нефти (жидкости) и есть конкретный предмет данного судебного разбирательства.

Поскольку, как неоднократно разъяснял г-н Лахтин, меня обвиняют в присвоении именно нефти, я упорно и неоднократно просил подтвердить мне это, т.к. в тексте обвинительного заключения оппоненты умышленно и неоднократно путают юридически разные предметы: нефть (жидкость) и право собственности на нефть.

Эту разницу понимает любой нормальный человек, и я ее показал наглядно на примере банки нефти. Сама банка с нефтью у одного лица, а права собственности на налитую в нее нефть — у другого лица, и если право собственности можно передать только по договору, то саму нефть без физических действий изъять никак нельзя.

То есть, какие бы договоры ни заключались, для подтверждения обвинения должно быть доказано, что нефть (жидкость) фактически изъята (законно или незаконно), а затем — обращена мной или другим членом организованной группы в свою пользу.

В судебном заседании я, после разъяснения Лахтина, задал вопрос суду, должен ли я воспринимать его заявление, как официальное? Суд мне это подтвердил. Именно по этой причине я буду защищаться именно от обвинения в присвоении нефти.

Хочу сразу и уже не в первый раз напомнить суду:

Разъяснить мне обвинение оппоненты отказались наотрез, в том числе они отказались разъяснить смысл применяемых ими терминов, отсутствующих в законе, а также противоречия в утверждениях, сделанных в обвинительном заключении.

Мои личные действия в обвинительном заключении не описаны вовсе, за исключением одного, и то выходящего за временные рамки обвинения и очевидно законного. В обвинительном заключении указывается, что под руководством Ходорковского 20 февраля 1997 года между ЗАО «Роспром» и ОАО «НК ”ЮКОС’» был заключен договор «Об управлении акционерным обществом». От имени ОАО «НК ”ЮКОС’» данный догвор подписал лично Ходорковский как председатель совета дикректоров данного общества. Согласно данному договору, ЗАО «Роспром» сталао управляющей компании для ОАО «НК ”ЮКОС’». Я действительно этот договор подписал, я считаю его законным и оправданным, и обвинение не ставит это под сомнение.

Таким образом, в своей защите я вынужден опираться:

на квалификацию (ст. 160 УК РФ), как разъяснили мне государственные обвинители);

на предмет – нефть, как разъяснил мне Лахтин.

Ни от каких иных утверждений, выходящих за рамки данной уголовной статьи и данного предмета, я защищаться не могу. Если суд или обвинение сочтут необходимым изменить этот конкретный предмет – нефть, или обвинение в ее присвоении, то я хочу иметь возможность полностью изменить всю свою защиту.

Причина проста: я не могу за разумный промежуток времени описать и обосновать суду все свои действия в ЮКОСе с 1996 по 2003 гг. или даже с 1998 по 2003 гг. К тому же, мои действия, вменяемые мне в вину, не описаны вовсе, а действия иных людей описаны непонятно и противоречиво.

Поэтому в практическом смысле я выбрал то, что я могу успеть изложить за разумный промежуток времени, я вынужден отбросить все, кроме относящегося к мифической пропаже нефти.

Но даже в этих рамках я не смогу защищаться от обвинения в тех моих действиях, описание которых не дано в обвинительном заключении. А обо всех прочих, не касающихся собственно нефти и ее пропажи, утверждениях, я могу успеть дать только самые краткие комментарии.

Ваша честь, также из экономии времени я буду упрощать схемы, но готов дойти до любого уровня детализации, если будут вопросы у суда.

Отмечу, что ряд обстоятельств по делу общеизвестен, и никем не оспаривался. Однако, все доказывание в более чем 200 томах посвящено именно им.

Ваша честь, чтобы не повторять все время три компании – ОАО «Юганскнефтегаз», ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», если позволите, я буду называть их «дочерние добывающие компании»

Я хочу перечислить те обстоятельства, которые я подтверждаю.

1. Доказывается общеизвестный факт, и я это подтверждаю, что я через холдинг GML контролировал более 50% акций ОАО «НК «ЮКОС».

2. Доказывается, и я это подтверждаю, что ЮКОС был основным, а с 2001 г. — единственным лицом, контролирующим ОАО «Юганскнефтегаз», ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК». Именно этим фактом определялись мои полномочия как исполнительного руководителя ЮКОСа. Эти полномочия не вверялись мне другими акционерами этих добывающих подразделений. И уже фактически я, в рамках своих полномочий, через общее собрание акционеров и вверял имущество этих обществ их исполнительному органу — ЮКОС-ЭП.

3. Доказывается, и я это подтверждаю, что я был исполнительным руководителем компании ЮКОС, что я создал вертикальную систему управления компанией (она была обозначена государством до меня, но в жизнь воплотил именно я), что полномочия мне вверили акционеры ЮКОСа, а не «Юганскнефтегаз» и другие добывающие предприятия, и что я действовал в интересах тех акционеров, которые вверили мне полномочия, то есть акционеров ЮКОСа.

4. Я подтверждаю, что добытая нефть сдавалась добывающими компаниями в «Транснефть».

5. Я подтверждаю, что право собственности на нефть, добытую предприятиями ЮКОСа, по договорам купли-продажи передавалось ЮКОСу или его торговым подразделениям.

6. Я подтверждаю, что цены в этих договорах купли-продажи между подразделениями ЮКОСа в регионах добычи были значительно ниже цен на нефть Ural’s в Роттердаме и Аугусте.

7. Я так же подтверждаю, мне это лично известно, что по этим договорам купли-продажи нефти дочерние добывающие компании получали покрытие всех своих затрат на производство, и часть прибыли от реализации нефти и нефтепродуктов на внешнем и внутреннем рынках.

8. Мне известно, я подтверждаю тот факт, что оплата по дочерним предприятиям поступала, налоги с выручки платились.

9. Я подтверждаю, что остальная часть прибыли от реализации доставалась иным звеньям технологической цепочки ЮКОСа, а общая прибыль компании ЮКОС, включая дочерних добывающих предприятий, за 1999-2003 гг. составила 15,8 млрд. долларов.

10. Что только часть этой общей прибыли в 15,8 млрд. долларов, а именно – 2,6 млрд. долларов – израсходована на выплату дивидендов акционерам ЮКОСа. Это есть в обвинительном заключении. Я данные обстоятельства подтверждаю.

11. Я подтверждаю, что оставшаяся часть прибыли направлена ЮКОСом на капвложения и приобретение активов.

Хочу обратить внимание на то, что данные факты либо не имеют отношения к обвинению в присвоении мною всей добытой нефти, либо его полностью опровергают.

С чем я не могу согласиться, и чего нет в деле:

1. Что нефть, добытая «Юганскнефтегазом», «Самаранефтегазом», «Томскнефтью», у них пропала. Мне достоверно известно, что такого факта нет. Нефть этими предприятиями самостоятельно и в полном объеме сдавалась в «Транснефть». Мне это известно, поскольку «Транснефть» предоставляла в головную компанию ЮКОС акты приемки нефти на узлах учета от дочерних добывающих предприятий ЮКОСа. И эти объемы не расходились с теми объемами, которые показывали добывающие предприятия как добытые.

2. Что фактическая стоимость приобретения (фактическая себестоимость производства) нефти в регионах добычи для ОАО «Юганскнефтегаз», ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК» равнялась ценам в Роттердаме и Аугусте, или что такую стоимость невозможно установить. Хочу обратить внимание суда, что именно это надо доказывать, если говорить о хищении. Говорить о том, что она равнялась цене в Роттердаме, или, что я не знаю себестоимости, это просто нелепость. Фактическая стоимость следует из утвержденных общими собраниями акционеров отчетов.

3. Что ЮКОСом, его дочерними, торговыми и добывающими предприятиями управляла некая организованная группа. Ваша честь, мне прекрасно известно, что руководство ЮКОСом осуществляли должностные лица компании в соответствии со своими полномочиями.

4. Что органы управления дочерних добывающих предприятий ЮКОСа принимали решения под влиянием обмана. Нет, Ваша честь, решения формировались советом директоров и собранием акционеров. А поскольку ЮКОС был основным, а с 2001 года единственным акционером добывающих подразделений, то, естественно, эти управляющие органы формировались в соответствии с тем, как принимал решение ЮКОС и я как его исполнительный руководитель. И говорить об обмане мной самого себя, на мой взгляд, достаточно смешно.

В показаниях я буду ссылаться, кроме прочих документов, на три типа публичной отчетности:

РСБУ — бухгалтерский отчет о деятельности компании, в том числе ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз», как отдельных юридических лиц, без учета дочерних, зависимых и аффилированных структур.

Отчетность нефтедобывающих предприятий создавалась и тогда, когда я был уже арестован, но поскольку она была публична, она мне известна. И я выписал данные. Вот таблица с цифрами по «Роснефти» — «Данные по прибыли и убыткам прошлых периодов».

*Данные за 1 полугодие 2006 г.

Я интересовался: как же «Роснефть» пересмотрит прибыль или убытки за прошлые годы. Интересовался я этим по простой причине — в соответствии со ст.12 ФЗ «О бухгалтерском учете», если обнаруживается хищение, то сумма похищенного должна быть отражена по графе «прибыль и убытки прошлых периодов». В нашем деле речь идет о суммах похищенного порядка 800 млрд рублей. Хочу обратить внимание, Ваша честь, что мне не удалось ни в одном из отчетов данных предприятий за предыдущие периоды найти, чтобы они где-нибудь обнаружили, что отчетность составлена на момент 2003 года неточно, и, соответственно, они обнаружили хищение нефти. Ваша честь, я убежден, что эти оправдывающие меня документы, имеющиеся в публичном доступе, от вас специально прячет обвинение. Из этих документов очевидно, что факт пропажи нефти не выявлен даже ”Роснефтью”, а они — последние, кто будет меня «покрывать».

Годовая и квартальная отчетность — отчеты о деятельности акционерного общества, включающая в себя, кроме РСБУ, сообщения о существенных событиях, а также подтверждение аудитора об их достоверности, где описано, как и кем принимались решения, кем проверялись цифровые показатели.

Консолидированная отчетность (в ОАО «НК «ЮКОС» составлялась по стандарту US GAAP) — отчетность о деятельности компании, как группы юридических лиц, включающей все дочерние и зависимые структуры в той части, в которой основное общество имеет право распоряжаться их собственностью в своих интересах, где видно, каким образом получалась и расходовалась выручка и прибыль от реализации нефти.

Отмечу, что принципы консолидации по US GAAP совпадают с основаниями, указанными в ГК РФ. Тут гособвинитель Лахтин говорил в суде, что основное общество не может руководить дочерними, и что принципы консолидации по US GAAP не соответствуют российским законам. Я бы хотел выяснить этот вопрос сейчас. Мне достоверно была известна ст. 105 Гражданского Кодекса РФ, которая гласит, что именно определяется, является ли данное общество основным, а другое общество дочерним по тому принципу, может ли основное общество давать ему обязательные к исполнению указания или не может. Если может, то одно общество основное, а другое — дочернее. Это Гражданский Кодекс, и я действовал по нему, а не по мнению Лахтина, мы тогда с ним знакомы не были.

Так что понятие «компания (или группа) ЮКОС» имеет одинаковое значение и в смысле US GAAP, и в смысле ГК РФ. Это — юридические лица, чье имущество находится в ведении ОАО «НК “ЮКОС”».

Аналог — государство и имущество бюджетной организации.

ПРОПАЖА НЕФТИ (ИЗЪЯТИЕ/ОБРАЩЕНИЕ)

Во вводной части своих показаний я остановлюсь на двух базовых несогласиях — это изъятие и ущерб. Начну с пропажи, или изъятия, нефти. В обвинительном заключении на странице 93 указано, что нефть была изъята у добывающих предприятий. Хищение вещи в обязательном порядке предусматривает обособление вещи. Соответственно, жидкость должна перейти в емкость, контролируемую, не потерпевшими, а мной или другими членами «организованной группы». И только после этого можно совершить какие-то действия по обращению ее в свою пользу.

Мне достоверно известно, что нефть, добытая ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз», из системы трубопроводов и резервуаров ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз» ими же сдавалась на узле учета непосредственно в систему трубопроводов «Транснефти», что исключает изъятие нефти на этом этапе.

В дальнейшем у «Транснефти» нефть тоже никто не «хитил», (подобное никогда не заявлялось «Транснефтью»), но и в принципе, если бы такое случилось, невозможно было бы идентифицировать похищенную нефть применительно к конкретным производителям. В трубе «Транснефти» - неделимая смесь нефтей целого ряда компаний.

Мне также известно, что ежегодные инвентаризации в ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз» с 1998 по 2009 гг. ни разу не выявили пропажу нефти за 1998-2003 гг. в масштабах, сопоставимых с предъявленным обвинением, т.е. в объемах, превышающих ее добычу. Данный факт отражен в ежегодной отчетности этих компаний, подтвержденной их аудитором, и им не отозванной.

Не могу не отметить, что в самом обвинительном заключении, в целом ряде страниц указывалось, что нефть никуда не пропадала. Думаю, суду очевидно, что никаких сообщений о пропаже нефти в материалах дела нет и материалов проверки таких сообщений тоже нет.

Далее. Передача нефти в «Транснефть» мне, как способ хищения, не вменялась, но, зная наше правосудие, поясняю, что эта передача происходила по воле ЮКОСа, ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК» и ОАО «Юганскнефтегаз».

Мне достоверно известно, как председателю совета директоров управляющей компании для всех трех добывающих предприятий — ЮКОС-ЭП, и как председателю Исполнительного комитета Совета директоров основного по отношению к добывающим предприятиям общества – ОАО «НК «ЮКОС», что никакой иной воли ни у одного органа управления этих предприятий, кроме как сдать добытую нефть в «Транснефть», не было, поскольку больше девать нефть в таких объемах просто некуда.

Думаю, суду и данный факт очевиден.

Таким образом, сам факт пропажи нефти у ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз» в 1998-2003 гг. выдуман недобросовестными следователями с начала и до конца.

Мне известно, что все вышесказанное, естественно, относится и к прямому ущербу от пропажи нефти. Никто такой ущерб не обнаружил, и в отчете потерпевших не отразил. Никогда.

В своих исках ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз» не оспаривают сделки и не ставят вопрос о пропаже нефти.

Выручка от реализации нефти, теоретически посчитанная обвинением, даже ниже, чем фактически полученная и отраженная ЮКОСом в его отчетности, то есть к размеру отраженной выручки претензий у обвинения нет.

Также обвинением подтверждено покрытие из этой выручки затрат на производство нефти в полном объеме (т.е. фактическая себестоимость производителя компенсирована).

Научный диспут о том, сколько дополнительной прибыли могли бы получить ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз», если бы они сами продавали всю добытую нефть в Роттердаме и Аугусте, беспредметен. Почему? Мне достоверно известно, что они ее там не продавали, не могли продавать, и вопрос о дополнительной прибыли, получаемой сверх фактической себестоимости нефти, — не предмет данного процесса.

Естественно, я внимательно слежу за процессом, который происходит в Страсбургском суде, и Российская Федерация заявляет в своем отзыве на жалобу ЮКОСа, что отдельно от ЮКОСа «Юганскнефтегаз» не обладает всеми необходимыми структурными подразделениями, способными вести бизнес независимо, для организации таких подразделений и организации бизнеса «Юганскнефтегаза» в виде самостоятельной компании потребуются время и средства.

Возможности экспорта из России были ограничены. А уж поставки в Роттердам и Аугусту вообще не производились. Можно было бы обсудить, почему для целей обвинения обнуляются затраты и прибыль сбытовых и нефтеперабатывающих структур, головной компании, не учитываются налоговые и сбытовые риски, игнорируется однозначное право единственного акционера —ЮКОСа — на всю прибыль своих дочерних организаций.

Для целей данного процесса важно одно: утверждение обвинения о пропаже нефти и наличии прямого ущерба от ее пропажи выдумано.

На рисунке я изобразил теоретическую возможность, которая бы была, если бы дочерние предприятия самостоятельно занимались реализацией нефти. Мне достоверно известно, что такого не было, я просто перенес на данную схему те подразделения, которые существовали в других подразделениях ЮКОСа. Я изобразил, что для такой самостоятельной деятельности им бы потребовался отдел сбыта, транспортировки, таможенного оформления, валютно-экспортных операций, ряд других подразделений, а также представители в регионах сбыта. Отмечу, что у ЮКОСа регионов сбыта было более 50. При самостоятельном осуществлении поставок 30 процентов нефти, а именно столько уходило на экспорт, «Юганскнефтегаз» кроме собственно затрат на соответствующие подразделения должен был понести затраты на транспорт (транспортировка нефти, перевалка, корабль, порт), он должен был бы понести затраты на пошлины, страховку, затраты связанные с банковским процентом. Наконец, ему пришлось бы столкнуться с проблемой так называемого невозврата НДС. Кроме того, возникали и коммерческие риски, когда невозврат возникал у потребителя. При внутренней реализации, если бы предприятия занимались ей самостоятельно, им бы пришлось нести затраты на транспортировку нефти, на оплату НПЗ, им пришлось бы нести потери при переработке (а они весьма значительны), им пришлось бы нести затраты, связанные с формированием прибыли нефтеперерабатывающих предприятий. Проблема заключается в том, что когда нефтеперерабатывающие предприятия работают в составе НК ЮКОС, то затраты, связанные с капитальными вложениями на нефтеперерабатывающих предприятиях, производились из общей прибыли компании ЮКОС. Собственно, цена услуг по переработке устанавливалась компанией ЮКОС. Если бы добывающие предприятия заходили на нефтеперерабатывающие предприятия самостоятельно, то цены были бы совсем другими. И, естественно, НПЗ хотели бы получить свою долю прибыли. Точно так же нефтедобывающим предприятиям пришлось бы нести затраты на транспортировку нефтепродуктов и им пришлось бы формировать прибыль торговых структур. В период с 1998 по 2003 год добывающим предприятиям, действуй они самостоятельно, пришлось бы столкнуться на внутреннем рынке и с коммерческими рисками — неоплатой или несвоевременной оплатой.

Перейду к комментированию клеветы, не предъявленной мне в качестве обвинения.

Для меня и для любого здравомыслящего человека очевидно: присвоение нефти и хищение путем обмана – обвинения, согласно российскому закону, взаимоисключающие. Либо воли собственника нет — тогда присвоение или кража, либо воля есть, но получена путем обмана — тогда другая статья. Либо то, либо другое. В данном судебном процессе обвинение предлагает мне угадать, а суду предлагает выбрать, по какому из многочисленных утверждений будет выноситься приговор. Это незаконно! Тем не менее, и то и другое обвинение исключаются утверждением о хищении выручки от продажи нефти. Если есть выручка, то похищена уже не нефть, поскольку за нефть заплатили. Обвинение в хищение выручки, в свою очередь, исключается обвинением в хищении прибыли, поскольку если есть прибыль, т.е. положительная разница между выручкой и затратами на приобретение (производство) товара, то уж, по крайней мере, не только выручка поступила, но и затраты из нее покрыты. И, наконец, делая вывод о хищении части прибыли, обвинение само исключает хищение всей прибыли, поскольку подтверждает, что, по крайней мере, нефть не только продана, а не пропала без оплаты, не только выручка получена, и не только все затраты покрыты, но и часть прибыли, т.е. положительной разницы, обществом использована.

Поэтому во вводной части своих показаний я тратить время на все эти противоречивые высказывания не буду. Ограничусь постановкой двух риторических вопросов, вытекающих из клеветнических утверждений.

1. Обман собственника нефти — это кого?

ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз» представлены тремя органами управления — исполнительный орган, совет директоров, общее собрание акционеров.

Исполнительный орган — ЮКОС-ЭП, президент ЮКОС-ЭП — Бейлин.

Председатель Совета директоров ЮКОС-ЭП — Ходорковский.

Кто обманут?

Совет директоров и общее собрание акционеров ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз» с 2001 г.— 100% ЮКОС (до этого у ЮКОСа — большинство в собрании акционеров и до 100% — в советах директоров). Председатель Исполнительного комитета совета директоров ОАО НК ЮКОС — Ходорковский.

Кто обманут?

Основных акционеров ЮКОСа представлял Лебедев.

Кто обманут?

Кто-то хочет заявить, что я от лица ЮКОСа не утвердил какие-то сделки? Или что общее собрание акционеров ЮКОСа в лице Лебедева мое решение отменило? Или что нас обманули? На мой взгляд, просто смешно.

Официально заявляю: все сделки купли-продажи нефти ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз» с 1998 г. по 2003 г. утверждены исполнительным органом — ЮКОС-ЭП, и от лица ЮКОСа, как единственного акционера ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», ОАО «Юганскнефтегаз» они одобрены. Общим собранием акционеров ЮКОСа это решение не отменено.

Напомню еще раз, что это не защита, а лишь комментарий, поскольку обвинение по статье, связанной с обманом, мне не предъявлено.

Завершу вводную часть постановкой второго вопроса: где полученная ЮКОСом прибыль? Это существенный вопрос, поскольку именно о судьбе прибыли от реализации нефти фактически и допрашивала сторона обвинения свидетелей весь последний год.

Напомню суду, что, несмотря на достаточно четко прозвучавшее в судебном заседании официальное заявление об обвинении меня в присвоении всей нефти, добытой ЮКОСом (в лице трех его добывающих дочек) с 1998 по 2003 г., существует огромное количество сведений о том, что на самом деле «имеется в виду» совершенно иное, и как раз это «иное» фактически пыталось доказать следствие.

В частности, в обвинении речь идет о подозрении в незаконном изъятии мною 9,6 млрд. долларов из 15,8 млрд. долларов прибыли, полученной ЮКОСом с 1999 по 2003 гг.

Именно эта позиция следует из более чем многочисленных заявлений прокуроров, содержащихся в обвинительном заключении, из целого ряда постановлений органов следствия, имеющихся в материалах дела, а также из разного рода запросов об оказании международной правовой помощи, заявлений и показаний, дававшихся прокурорами для российских и зарубежных судов.

Как я уже говорил, для любого нормального человека очевидно, что это — не дополняющие друг друга, а взаимоисключающие обвинения. Если присвоена нефть, то даже выручка от ее продажи никак не может оказаться у потерпевшего, и уж тем более — у потерпевшего и его единственного акционера (ЮКОСа) не может возникнуть прибыль от продажи похищенного.

Прибыль (для российских организаций) — это разница между доходом (выручкой) от реализации товара и расходами (затратами) на его производство или приобретение (т.е. фактической стоимостью).

Чтобы начать разговор о пропаже части прибыли, надо сначала признать, что продукция не просто продана самим потерпевшим, но и продана им с выгодой. То есть - отказаться от обвинения меня в присвоении нефти.

Это не сделано. В результате получается, чтобы не использовать грубые выражения, используем научное: оксюморон.

Итак — где прибыль ЮКОСа?

Сторона обвинения на стр.1411 обвинительного заключения не ставит под сомнение консолидированную прибыль ЮКОСа в размере 15,8 млрд. долларов с 1999 по 2003 г., а также законность выплаты 2,6 млрд. долларов дивидендов из этой прибыли.

На начало 1999 г. У ЮКОСа имелась накопленная прибыль в размере 5.050 млн. руб., т.е. около 200 млн. долларов, что тоже обвинением под сомнение не ставится.

Итого речь идет о 16 млрд. долларов прибыли, полученной ЮКОСом, видимо, от украденной мною нефти.

Обвинением не ставятся под сомнение капвложения из прибыли, в частности, на увеличение добычи с 44,5 млн. т. в 1998 г. до 80,3 млн. т. в 2003 г., а также на реконструкцию НПЗ и АЗС.

Эти капвложения отражены в консолидированной отчетности ЮКОСа и подтверждены актами инвентаризации на объектах добычи, переработки, сбыта за 1998-2003 гг. они составили более 4 млрд.долларов.

Я о них достоверно знаю, т.к. капвложения лично утверждал, а многие стройки прошел своими ногами. Это и Приобское, и Крапивинское, и многие другие месторождения.

Не сомневались в осуществлении капвложений и свидетели.

Из прибыли ЮКОС также сделал следующие общеизвестные приобретения (мне о них тоже достоверно известно, т.к. я утверждал все подобные бизнес-планы):

«Новые активы»

ОАО «НК ‘ЮКОС’»

«Сибнефть» — 197,0 млрд. руб. (6,690 млрд. долларов США);

«ВНК» — 23,5 млрд. руб. (0,986 млрд. долларов США);

«ЮНГ», «СНГ», «ТН» — 9,7 млрд. руб. (0,349 млрд. долларов США);

ОАО «Арктикгаз» — 8,7 млрд. руб. (0,274 млрд. долларов США);

АБ Мажейкяй Нафта — 5,2 млрд. руб. (0,164 млрд. долларов США);

ЗАО Роспан Интернэшнл — 4.9 млрд. руб. (0,154 млрд. долларов США);

АНХК — 3,1 млрд. руб. (0,106 млрд. долларов США);

Прочие — 21,4 млрд. руб. (0,708 млрд. долларов США)

Общая сумма — 273,5 млрд. руб. или 9,431 млрд. долларов США.

Большая часть предприятий была продана через РФФИ при продаже имущетсва ЮКОСа на аукционе в пользу «Роснефти» и других компаний.

Акции ОАО «Арктическая газовая компания» (100%) и ЗАО «Уренгойл Инк.» (100%) были реализованы 04.04.2007 г.

Акции «Восточно-Сибирской Нефтегазовой компании» (70,78%), ОАО «Ангарской нефтехимической компании» (100%) были реализованы 03.05.2007 г.

Тогда же ООО «Нефть-Актив» приобрела якобы похищенные и легализованные мной акции: ОАО «Ачинский НПЗ» (100%), ЗАО «Хакаснефтепродукт» (100%), ОАО «Томскнефтепродукт» (100%), ОАО «Томскнефтегеофизика» (70,66%) и ОАО «Томскнефть» ВНК (100%).

Акции ОАО «Самаранефтегаз» (100%) были реализованы 10.05.2007 при распродаже имущества ОАО «НК «ЮКОС» все той же дочерней компании ОАО «НК «Роснефть» – ООО «Нефть-Актив».

76,786% ОАО «Юганскнефтегаз» были проданы 19.12.2004 в ходе аукциона компании «Байкалфинансгрупп». 24,214% акций ОАО «Юганскнефтегаз», принадлежавших ОАО «НК “ЮКОС”», были конвертированы в 9,44% акций ОАО «НК “Роснефть”», которые были проданы в ходе торгов (лот. №01) 27.03.2009.

Любому нормальному человеку понятно, что все эти активы приобретены за счет выручки от продажи нефти, которую обвинение называет похищенной и легализованной.

Как я уже говорил, из прибыли ЮКОСом были выплачены еще и дивиденды на общую сумму 2,6 млрд. долларов.

Помимо прочего, из прибыли ЮКОСом же были осуществлены следующие расходы:

Оплата выкупа 223,2 млн. собственных акций в сентябре 2003 г. за 3.690 млн. долларов по решению общего собрания с целью их последующего обмена на часть акций «Сибнефти» (отражено в консолидированной отчетности ОАО «НК «ЮКОС» за III квартал 2003 г.).

Выкуп дополнительных 20% (минус одна акция) акций «Сибнефти» за 3 млрд. долларов в 2003 г.

Замечу, что общие затраты ЮКОСа на приобретение 92% акций «Сибнефти» в 2003 г. в размере 415 771 260 тыс. руб. (приблизительно 13,8 млрд. долларов США) отражены не только в отчетности компании, но и в акте налоговой проверки.

Однако сейчас я говорю только о 6,7 млрд. долларов, которые были истрачены из накопленной прибыли ЮКОСа за две изложенные выше и хорошо известные на рынке сделки.

Мне эти затраты достоверно известны, т.к. я лично вел переговоры с «Сибнефтью» и представлял проект совету директоров ОАО «НК «ЮКОС».

Таким образом, из 15,8 плюс 0,2 млрд. долларов прибыли:

9,3 млрд. долларов (новые приобретения);

в том числе 3,0 + 3,69 = 6,69 млрд. долларов (приобретение Сибнефти);

в том числе 0,5 млрд. долларов (консолидация ОАО «Юганскнефтегаз», ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК», «Куйбышевского НПЗ», «Новокуйбышевского НПЗ», «Сызраньского НПЗ», «Ачинского НПЗ» и «Ангарской нефтехимической компании»;

2,6 млрд. долларов (дивиденды)

4,5 млрд. долларов (капвложения в денежной форме), в т.ч. на увеличение добычи с 40 до 80 млн. тонн.

С учетом иных расходов из прибыли, на которую относятся социальные вложения (типа стадионов, бассейнов и домов культуры, годовых премий 100-тысячному персоналу компании, штрафных санкций в связи с неизбежными в крупной компании экологическими и прочими нарушениями и т.п.), капвложения в форме материальных активов, о которых мне, как руководителю компании, тоже известно, — очевидно:

Полученные компанией ЮКОС с 1999 по 2003 гг. 16,0 млрд. долларов прибыли (с учетом накопленной прибыли в размере 5.050 млн. руб. — 200 млн. долларов — на начало 1999 г.) израсходованы полностью к концу 2003 г. в связи с приобретением «Сибнефти». А эта консолидированная прибыль включает прибыль всех дочек ЮКОСа, в т.ч. ОАО «Юганскнефтегаз», ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть ВНК».

Сегодня никто, как мне кажется, не отрицает:

1. Собственно нефть сдана добывающими предприятиями в «Транснефть», и никуда не пропадала.

2. Компания ЮКОС оплатила договоры продажи нефти добывающими предприятиями по цене, компенсировавшей все их расходы на производство, т.е. фактическую стоимость.

3. Компания ЮКОС реализовала добытую ее подразделениями нефть и выработанные из нее нефтепродукты на различных рынках по ценам, обеспечившим выручку, превысившую ту, которую рассчитало обвинение.

4. Компания ЮКОС из полученной выручки оплатила свои расходы, налоги и сформировала прибыль (15,8 млрд. долларов).

5. Полученная прибыль поступила в распоряжение Совета директоров и общего собрания акционеров ЮКОСа. Причем фактически, по закону, полномочия распоряжения прибылью принадлежали основным акционерам ЮКОСа.

6. Распорядившись своими полномочиями, Совет директоров и общее собрание акционеров ЮКОСа к 01.01.2004 г. Полностью истратили прибыль на выплату дивидендов, капитальные вложения и приобретение новых активов

Ни один из вышеизложенных фактов обвинение даже не оспаривает.

На выходе из театра абсурда Российская Федерация, в лице Министерства по налогам и сборам, арбитражных судов, обязала ОАО «НК “ЮКОС”» оплатить дополнительные налоги с выручки и прибыли, полученной от реализации нефти ЮКОСом, а Министерство юстиции в настоящее время отстаивает законность этих требований к ЮКОСу в Страсбурге, явно не полагая его самого и его стопроцентные дочерние предприятия потерпевшими от хищения ста процентов добытой ими нефти.

В такой ситуации утверждения в Хамовническом суде о безвозмездном изъятии мною всей той же самой нефти у ЮКОСа и его дочерних предприятий смотрятся, на мой взгляд, попросту дико.