"Ирония любви"
Иронии в фильме режиссеров Александра Черняева и Ержана Рустембекова так же мало, как и любви. Любовь в своем наивысшем проявлении выражается тут крокодиловыми слезами под дождем, а слово "ирония" служит всего лишь поводом написать вступительный титр тем же курсивом, что и в культовой "Иронии судьбы". Это, как, видимо, рассчитывают продюсеры, сразу же должно вызвать у публики расположение к картине на подсознательном уровне. Поклонники романтических комедий, впрочем, узнают в фильме черты десятков других опусов этого жанра. Авторы "Иронии любви" цитируют клише и игнорируют здравый смысл так простодушно, что в какой-то момент невольно начинаешь подозревать в этом изощренную издевку, едва ли не постмодернистскую забаву. Но, увы, слишком скоро убеждаешься в том, что, нашпиговывая "Иронию любви" штампами, создатели картины преследовали исключительно прагматические цели, стремясь понравиться зрителям, не отягощенным ни образованием, ни культурой, а идеальный образ современного общества представляющим по фотографиям в глянцевых журналах.
В такой абсолютно интеллектуально девственной и словно отмытой шампунем среде зарождается рахат-лукумный роман героев фильма — раскосой красотки с повадками Барби Асель (Асель Сагатова) и ботаника Ивана (Алексей Чадов), переквалифицировавшегося в массажисты. Невеста казахского олигарха, проводящая дни в походах по бутикам и трепе с подружками в кафе, соблазняет нелепого очкарика на пари. Он, естественно, оказывается трогательным рыцарем, что и демонстрирует в финальном эпизоде фильма, похищая куколку прямо со свадебной церемонии. Заодно этим, как, впрочем, и многими другими поступками на протяжении фильма, герой наглядно доказывает, что идиотизм и презрение к зрителям авторов "Иронии любви" превосходят все допустимые стандарты.