переводит руководитель арбитражной группы "Ъ" Ольга Плешанова
Создание в России рыночного законодательства сопровождали две беды — самодеятельность депутатов Госдумы и механическое заимствование норм иностранного права, особенно англо-американского. Депутаты сочиняли шедевры, пытаясь, например, установить в законе энергетическую ценность продуктов питания. Иностранные же термины и правила, особенно в финансовой сфере, плохо согласовывались с основами российской правовой системы. Всевозможные дилеры, дистрибуторы, инвестпродукты, линейки кредитных и депозитных продуктов вошли в обиход, но в законодательстве не закрепились. А многие финансовые термины, упомянутые в российских законах, оказались понятны разве что узкому кругу специалистов.
В этом я лишний раз убедилась, попытавшись прочесть протокол заседания Пресненского районного суда Москвы по делу о взыскании убытков с управляющей компании "Тройка Диалог". Ей гражданка Нина Никитина передала в доверительное управление около 7 млн руб., и 19 марта стороны по делу давали суду свои объяснения. Взяв копию протокола с подписями судьи и секретаря, я поняла, что прочесть этот документ без перевода будет непросто.
"Большое количество сделок совершено с акционами (здесь и далее воспроизводится орфография и пунктуация оригинала.— "Ъ"), из отчета видно, что большая часть находятся в активах аупционы с минусом" — бросилась в глаза замысловатая фраза. В ней еще можно было понять, что речь идет об опционах, цена исполнения которых отличается от рыночной цены базового актива. Но дальше ребус усложнился: "1 строчка — аукцион приобретенный со страйком, 2 — акцион, это просто предоставление информации". Я смогла лишь предположить, что здесь должен быть термин "страйк опциона", означающий цену его исполнения. Подобными фразами в протоколе излагались объяснения адвокатов обеих сторон. Смысл некоторых терминов постичь не удалось вовсе. Например, "проанализировав сделки можно понять, заключались ли они с замком", чуть ниже протокол упоминал еще "сделки с ключом". Или такой пассаж: "Договор управления — это сделка короткой продажи. Данную сделку нельзя заключать, поскольку она является рискованной". Наиболее безобидной ошибкой в протоколе, думаю, стало неправильное написание слов "аффелированное лицо".
Месяц назад я написала о финансовом деле, пересмотренном президиумом Высшего арбитражного суда (ВАС). Речь шла об оферте по облигациям и правилах биржевых торгов по ценным бумагам — их изучение привело судей ВАС к выводам, противоположным тем, которые были сделаны на основании одних только норм Гражданского кодекса (см. "Ъ" от 4 марта). Это дело показало всю сложность финансовых дел и явный недостаток подготовки судей в этой сфере. Правда, затруднения у арбитражных судей вызвали сложные вопросы, о незнании азбуки говорить не приходилось. А вот уровень подготовки кадров в судах общей юрисдикции, куда подают иски граждане, выглядит, судя по протоколу заседания, просто катастрофическим.