На днях будет объявлена программа Каннского кинофестиваля. Среди претендентов на участие в конкурсе — фильм "Potiche" (что может означать как "Помпезная ваза", так и "Свадебный генерал") с Катрин Денев и Жераром Депардье в главных ролях. С его режиссером Франсуа Озоном в Париже встретился Андрей Плахов.
Имя Франсуа Озона вот уже как минимум полтора десятка лет на слуху у тех, кто следит за новинками и трендами кинематографа. В послужном списке режиссера — популярнейший ретромюзикл "8 женщин" и костюмная драма "Ангел". В то же время он снял несколько лирических камерных фильмов о детях как желанных и чуждых ангелах в несовершенном мире взрослых. Во "Времени прощания" больной гей перед смертью осеменяет бездетную женщину. В "Рики" заурядная пролетарская пара производит на свет чудесного младенца: у него вырастают крылышки, с помощью которых он поднимается над банальностью жизни. В "Убежище", которое скоро выйдет на российские экраны, ребенка зачинают двое наркоманов; отец умирает от овердоза, мать пытается изменить свою жизнь и самым неожиданным способом обеспечить счастье новорожденному.
Итак, вы делаете два разных типа фильмов. Какой из них для вас важнее?
Это вопрос, на который у меня нет ответа, потому что важность фильма зависит от чего-то другого, не от бюджета и не от темы.
От чего же в таком случае?
Об этом можно рассуждать только постфактум. Ты никогда заранее не знаешь, будет картина иметь коммерческий успех или нет. Бывает, что в проект вложены большие деньги и все, конечно, ждут отдачи, а в результате выходит пустой номер. Зато, например, очень недорогой фильм "Под песком" с Шарлоттой Рэмплинг в главной роли оказался одним из самых успешных в моей карьере: у него был очень приличный бокс-офис во Франции. Про некоторые свои ленты, которые французы приняли сдержанно, я слышу от дистрибуторов, что они имели особенный успех в Японии или России. Разве можно эти вещи спрогнозировать? Я, во всяком случае, не умею.
Стиль фильма "Убежище" кто-то из критиков определил как "беременный реализм". В то же время это символическая история о женщине-прародительнице всего сущего. Беременность становится для героини ключом к сердцу любого мужчины, даже с нетрадиционной ориентацией, что можно рассматривать как анекдот, а можно — как личное высказывание. Почему вас повело в эту сторону?
Я вообще не планировал эту картину. Но мне хотелось поработать с Изабель Карре, одной из самых талантливых актрис Франции. Выяснилось, что она беременна. В беременности есть что-то таинственное; как мужчина, я все время хочу потрогать женщину с большим животом, чтобы убедиться в реальности этого чуда.
И как воспринималось чудо на практике?
Великолепно. У Изабель Карре по-прежнему имидж девушки, но я хотел показать в ней зрелую женщину, и ей тоже был интересен этот новый опыт. Она согласилась на него при двух условиях. Во-первых, фильм должен сниматься на юге Франции, где у нее есть дом и где она чувствует себя комфортно. Во-вторых, по сюжету фильма у нее должен родиться мальчик. Ибо в жизни она ждала девочку и не хотела, чтобы это выглядело ее собственной историей, автоматически перенесенной в кино. Я согласился, и мы начали снимать.
Вы практикуете реалистический подход не только в изображении всех стадий беременности, но и в том, как показываете наркоманские "приходы". Некоторые зрители на премьере в Сан-Себастьяне даже падали в обморок от этих натуралистических сцен.
Важно было показать наркоманию максимально жестко — не как удовольствие, а как что-то страшное, разрушительное. Моя приятельница-наркоманка в деталях консультировала нас во время съемок. Специально для фильма я изучал истории женщин, которые сидели на героине и "сошли" только благодаря беременности.
В фильме много от жизни, но отношения, в которые вступает героиня с братом погибшего возлюбленного, отдают некоторой искусственностью, вам не кажется?
Ничего подобного, в них есть своя логика. Двое людей, очень разных, но в чем-то они похожи: оба неудачники, оба ищут свою идентичность. Судьба сводит их вместе через погибшего и его ребенка. В контакте друг с другом они обретают себя. Героиня оставляет младенца брату его отца — мужчине, который сам никогда не сможет быть с женщиной и иметь детей. Она делает это не потому, что тот богат, а она "пропащая", но потому, что таким образом пытается разгадать загадку зарождения и продления жизни. Парадоксальным образом тот, кто дал жизнь другому, не может жить сам, а тот, кто может, не способен к биологическому отцовству.
Почему вы пригласили на роль брата певца Луи-Ронана Шуази, похожего на молодого Алена Делона — правда, без его темперамента?
Я не хотел на эту роль известного актера, мне хотелось показать красивое лицо, незнакомое по киноэкрану.
Вот уже в который раз вы делаете фильм о семье. В вашем полнометражном дебюте "Sitcom" (в российском прокате — "Крысятник") с убийственным сарказмом изображена буржуазная семья. Похожа ли она на вашу собственную?
Еще учась в киношколе, сам не знаю почему, я сделал короткий фильм о мальчике, который убил своих родителей. Мальчика играл мой брат, а родителей — папа и мама.
Кто они по профессии?
Интеллектуалы из среднего класса — учителя, преподавали биологию и французский язык. Папа — синефил, любит классические вестерны Джона Форда.
Как они относятся к вашему творчеству?
Оба не очень верили в меня как в кинематографиста, но и не мешали. Сегодня родители бывают радостно удивлены, когда слышат о моих успехах. Они не очень понимают тот тип кино, который я делаю, но принимают его как должное. А когда папа читает отрицательную рецензию на какой-нибудь мой фильм, то не на шутку сердится.
Тем не менее вы сломали семейную традицию.
Выбор профессии был для меня своеобразным протестом. В школе нам задали тему "Портрет моего друга". Я воспринял это с юмором и изобразил учительницу — довольно уродливое существо. Меня, восьмилетнего, обозвали извращенцем. Позднее посредством кино я научился преодолевать свою замкнутость, выражать свое отвращение к уродству окружающего мира — то, что я не мог выразить никаким другим способом. Я научился делать и переживать в кино вещи, запретные в реальной жизни.
Именно этим вас привлекла профессия режиссера? Кто был для вас ролевой моделью?
Трудно говорить о любимых режиссерах, они меняются с возрастом и даже со временем суток. С утра я люблю Фасбиндера, днем мне ближе Эрик Ромер, а вечером — Макс Офюльс. Когда я снимаю кино, оказываюсь в другом мире, где не все идеально, и все же это мир моей мечты. Мне нравится стоять за камерой и руководить актерами.
А легко ли руководить такими "монстрами", как Жерар Депардье и Катрин Денев, которых вы пригласили в свою новую картину "Potiche"?
Надо просто дать каждому "монстру" возможность делать на съемочной площадке то, что он любит. Например, Катрин Денев опять будет у меня петь — как в "8 женщинах".
Вы надеетесь, что французские суперзвезды обеспечат вам путевку в Канн?
Напротив, сильно в этом сомневаюсь. "Potiche", к несчастью, комедия. А французская комедия — далеко не лучший вариант для Каннского фестиваля.
В ваших последних фильмах меньше гнева и сарказма, больше лирики. Изменилось, кажется, и отношение к семье?
Да, раньше я более агрессивно относился к идее буржуазного семейного очага. Сейчас я знаю, что семья нужна, хотя необязательно в традиционном смысле.
На эту смену интонации повлияли какие-то события вашей личной жизни?
Наверняка, но о них необязательно знать зрителям. Они видят в моих фильмах много событий, и этого достаточно.
Еще учась в киношколе, сам не знаю почему, я сделал короткий фильм о мальчике, который убил своих родителей.