Мать Лиза Голикова

Наш Федя начал ругаться. Не просто так. Всегда по делу. Только поводы у него возникают теперь фактически постоянно. И он все время ругается.

Не получается застегнуть пуговицы на рубашке — бухтит:

— Да что ж такое! Боже мой!

Получил замечание из-за того, что баловался за столом, ругается:

— Какой ужас!

Спросишь его, зачем он шаркает, ворчит:

— Мама, ну что же ты такая почемуха?

Еще осенью прошлого года, когда дети подхватили очередной злостный грипп, заразив им всех окружающих, мне пришлось несколько дней посидеть с ними дома. Заболевшая няня была отправлена выздоравливать. На третий день домашнего ареста с почасовым приемом лекарств, измерением температуры, ушными компрессами, ингаляциями и приготовлением разнообразных морсов я начала потихоньку сдавать. У меня просто в какие-то моменты не выдерживали нервы. Когда наш папа вернулся из командировки, Федя встретил его словами:

— Какой блин! Ты где был, озорник?

Это были два слова, услышанные от меня буквально дважды. Но отчего-то они застыли в детской памяти.

Тогда еще Федя освоил выражение "мамина мать". Услышав от меня что-то похожее, он спросил:

— Мам, а кто это — твоя мать?

— Моя мать — ваша бабушка Галя.

Как ругательство это выражение не прижилось, потому что для детей бабушка Галя — олицетворение мягкости, доброты и вседозволенности. Поэтому Федя стал употреблять выражение "мамина мать", когда в его жизни происходит что-то хорошее.

— Посмотри, где мы едем! Мамина мать! Это ж Красная площадь!

В то время как все эти устойчивые выражения обогащали детский лексикон, я беспокоилась. Конечно, я стала тщательно следить за своей речью, ввела изнуряющий тотальный контроль над собой. Аналогичные действия предпринял папа. Я перерыла интернет в поисках воспитательной литературы, которая, как мне казалось, поможет исправить мои педагогические ошибки. Мне было очень стыдно, но я даже спросила совета у детского психолога. Делать, согласно совокупности прочитанного и услышанного, следовало следующее: просто не обращать внимания на то, что ребенок говорит. Не делать замечаний, пропускать мимо ушей.

Как же я устал от тебя, Варя! От твоих капризов и слез. Но я тебя прощаю! Прощаю я тебя. Ты осознал ошибки. Теперь — держи коня!

Меня удивляет, отчего детской памяти не хватает, чтобы запомнить многократно повторенное слово "автопоезд" или "веер", но им достаточно лишь единожды услышать что-то из разряда "некрасивых" слов, чтобы мгновенно использовать услышанное в личных целях. Новые выражения стали для Феди одним из способов выражения чувств. Самым, судя по всему, точным. Федя к тому же использует стихи, которые цитирует днем и ночью. Получается примерно так:

— Мне это все надоело!!! Мама, ты слышишь? И вздыхала она то и дело: "Как мне все надоело!" Мир огромен, а я тут сижу на скале, а могла бы уплыть на большом корабле...

Или:

— Как же я устал от тебя, Варя! От твоих капризов и слез. Но я тебя прощаю! Прощаю я тебя. Ты осознал ошибки. Теперь — держи коня!

Вот как это все в нем умещается?

Мы с Варей посоветовались. Вернее, пошептались. Поэтому вчера вечером Феде пришлось слушать сказку "Иван-дурак". В этом ее переложении значительная роль досталась Злыдню и его злыденятам, пытавшимся распространить зло в Стране дураков, где царствовал Иван, все работали и дружили, мед да пиво пили. Дураки в этой сказке самые добрые, бескорыстные и милые существа.

Федя внимательно выслушал сказку, по ходу задавая массу вопросов:

— А что такое плуг?

— Как рожь молотить?

— Зачем людям золото?

— А у царя Гороха — это где?

И наконец, самое главное:

— А почему Злыдень?

Мы с Варей, конечно, объяснили Феде все, проведя необходимые аналогии и параллели. У нас получалось, что Федя пока еще Злыдененок, но, если так и дальше пойдет, станет Злыднем. Настоящим. Как на книжной картинке.

Наутро Федя, проснувшись, не ругался, надевая тапочки. Не ворчал, убирая за собой горшок. Не злился, промывая нос морской водой. Быстро, против обыкновения, позавтракал. И произнес, выбираясь из-за стола:

— Мам, спасибо! Очень вкусную ты приготовила кашу. Ну почему ты у меня такой дурак?

Я ответила честно:

— Не знаю.