Духовое богатство

Лучший детский духовой оркестр России находится в небольшом селе Владимирской области. И весь район буквально по рублю собирает деньги, чтобы отправить ребят на международный конкурс.

Наталья Радулова, Бавлены — Москва

"Сейчас у вас челюсть отвиснет,— предупреждает нас перед репетицией Тамара Мурашова, директор детской школы искусств села Бавлены Кольчугинского района.— Вот только начнет наш оркестр играть, и вы все сразу поймете".

Оркестр — около 50 школьников, основной состав, и несколько их музыкальных преподавателей — пока настраивается. Тамара Фоминична шепотом перечисляет достижения: "Гран-при на всероссийском конкурсе "Серебряные трубы", лауреат 1-й степени на Международном фестивале духовых оркестров. Ой, да все не упомнишь, у нас все стены в дипломах. Гран-при в Германии мы взяли, в Польше... И ведь не с сельскими мы соревнуемся — с городскими! А за границей вообще нет детских духовых оркестров, и мы там со взрослыми боремся, без всяких поблажек. Когда нас там объявляют, то почему-то говорят: "Выступает образцовый духовой оркестр, Москва!" Уж сколько раз им пытались втолковать — не Москва мы никакая, мы из деревни. Да разве ж они понимают, что это значит!"

Не сообразить иностранцам, насколько это уникальная ситуация, когда музыкальный коллектив такого уровня уже 30 лет существует в селе, в которое и автобус из района ходит, дай бог, раз в день, да и то если дорогу не развезет. А в прошлом году вовсе рейсов не было, добирайся как хочешь. Здесь практически негде работать, здесь нет солидных спонсоров, здесь постоянно и безуспешно ищут деньги то на газификацию, то на теплоснабжение — те же репетиции проходят в довольно прохладной обстановке.

Вот и получается, что у бавленцев одна радость, одна надежда и гордость — этот маленький оркестрик. Вся жизнь села вокруг него вертится, с 1970-х годов в каждой семье не отец, так брат, не тетя, так дочка в нем играли или играют. В средней школе Бавлен сейчас всего 270 учащихся. Сколько из них ходит в школу искусств к Тамаре Фоминичне? И гадать не надо — 270. Когда проходят отчетные концерты, то в клубе сесть негде, одних только близких родственников оркестрантов — полсела. Зрители стоят в проходах, аплодируют неистово. И главное, все отлично разбираются в духовой музыке — выросли ведь на ней.

"Повезло — на самолетах летают"

"Венгерскую рапсодию сейчас будут играть,— тоже шепотом объясняет Владимир Алексеев, бывший выпускник школы, а ныне комбайнер.— Безендорфера!"

Владимир зашел на репетицию за сыном Сашей — живут они "на совхозе", в пяти километрах от центральной усадьбы, так что на занятия Саша обычно ходит пешком. "Подумаешь, пять километров,— Владимир не видит в этом проблемы.— Я тоже, когда только оркестр собирали в 78-м, бегал кросс туда и обратно. И сын пусть побегает. Сам же хотел играть на трубе, никто его не заставлял".

Собрать духовой оркестр в конце 70-х задумала Тамара Фоминична вместе с мужем, музыкантом-любителем Вячеславом Николаевичем. Их тогда мало кто понимал. "Духовой оркестр в деревне? — удивлялись в областном отделе культуры.— Мурашовы, с вами все в порядке?" Но Мурашовы от мечты и цели своей не отказались. Стали агитировать детей. Это сейчас у них есть кое-какой выбор, есть подготовительная группа юных музыкантов, дети в Бавленах с детского сада уже начинают готовиться к карьере "духовников". А тогда брали всех, кто только соглашался. Есть музыкальный слух, нет — не важно. Все со временем разовьется — так считали. И были правы.

Владимир, к примеру, играл на корнете: "Набрали нас тогда больших уже, по 15 лет нам было. Еле-еле уговорила Тамара Фоминична. Это ж первый состав был, никто не знал, что получится, да и стеснялись мы очень — парни здоровые, а сидим и гоняем гамму до-мажор туда-сюда, пока остальные в футбол играют. Но зато когда через год разучили наконец первый марш "Варяг", это такой триумф был. Погончики мы такие из картонок сделали, аксельбанты из веревочек сплели. С тех пор и пошло. Современные пацаны, смотрю, уже гордятся тем, что в оркестре числятся. Они ведь из заграниц не вылазят, ездят везде и на самолетах летают. Повезло, одним словом".

По заграницам ездят, конечно, но редко — максимум раз в год. И хотя предложений поступает очень много, соглашаются не на каждое. "Проживание нам обычно оплачивают, но вот на дорогу приходится искать средства самостоятельно",— сокрушается Тамара Фоминична. Когда коллектив получил официальное приглашение на фестиваль духовых оркестров мира, который проходил в Венгрии, глава районной администрации, Виктор Катышев, объявил всеобщую мобилизацию: "Цена вопроса — 200 тысяч. Давайте, спонсоры, скидываться, кто сколько может". А какие в Кольчугинском районе спонсоры? Владельцы магазинчиков, палаток. Но скидывались — кто тысячу даст, кто десять. Большой список меценатов получился, на несколько листов. И дети выехали, получили диплом и кубок "Лучшему коллективу международного фестиваля". Как писали потом в прессе, "Россию представлял детский духовой оркестр. Блестящие музыканты демонстрировали высокий исполнительский уровень, хороший вкус и сценическую культуру. Каждый номер программы публика вызывала на бис". При этом представляли Россию деревенские ребята в старых сценических костюмах — на новые денег уже не хватило.

"Пока в елочки не унесут"

И все же именно эти редкие гастроли являются, пожалуй, главным стимулом для юных музыкантов. Ведь многие из них вряд ли увидели бы море или другие страны, если бы не оркестр. Поэтому и относятся они к своему занятию со всей серьезностью. "У нас ни лета, ни каникул не бывает,— говорит Саша Алексеев.— Заниматься надо каждый день, иначе форму потеряешь". А вот его папа вспоминает, что раньше любили пошалить: "То воды в раструб нальем кому-нибудь, то кусок шторы засунем, то колотушку от барабана спрячем. А дети наши уже иначе относятся к репетициям, выступлениям. Не понимают шуток".

Недавно из оркестра исключили самого главного хулигана — слишком болтливый был и непослушный. "Он потом бегал извинялся каждый день,— рассказывает Тамара Фоминична,— так боялся потерять оркестр. Теперь как паинька. У нас вообще с каждым годом дисциплина налаживается. Пошла другая серьезность!"

В оркестре дети играют лет до 17-18. Павел Мурашов, сын основателей коллектива, а ныне дирижер, принятый, кстати, в международную ассоциацию духовых оркестров WASBE, объясняет: "У нас обычно до армии ребята находятся. Возвращаются со службы — и все, мы с ними прощаемся. А девочек провожаем, когда они уезжают в город поступать".

Дальнейшая жизнь музыкантов по-разному складывается. Саша Алексеев, к примеру, поступил в том году в профессиональное училище, на автослесаря. Яна Диденко, флейтистка, будет следователем, и в село, скорее всего, уже не вернется. Сергей Сорокин — тракторист. Миша Чохонелидзе, лауреат всероссийского конкурса в номинации "Трубный квартет" — в милиции работает, в районе. Талантливый "тромбон" Олег Гусев сейчас в Москве, охранник. Игнатов, Старостин — тоже "сидят на вахте" каких-то столичных предприятий. Но на концерты родного коллектива выпускники приезжают часто. "Инструмент любят в руки взять,— говорит Тамара Фоминична.— Оркестр — это ведь уже навсегда. Пока в елочки не унесут".

А вот программист Михаил Петров на законных основаниях выступает до сих пор, вместе со своей дочерью Машей. Потому что без Михаила никуда — он лучший барабанщик, таких еще поискать. Когда бавленцев пригласили в лагерь "Орленок", то Тамара Фоминична за бутылку шампанского уговорила Михаила сбрить усы: "Ему было 27 лет, а как усы сбрил, сразу стал на вид 17-летним, хоть не так в глаза бросался среди пионеров".

По правилам в детском оркестре могут находиться 20 процентов взрослых. Поэтому еще один сын Тамары Фоминичны — Александр, преподаватель музыки, выступает вместе со своими воспитанниками. Вообще Мурашовы — не только основатели оркестра, но и его костяк до сих пор. Тамара Фоминична всем заведует, Вячеслав Николаевич сейчас ведет подготовительную группу, Александр — трубач, его дочь — флейтистка. Павел Мурашов — дирижер, его жена Галина играет на бас-гитаре, а пятилетний сын Дима — "на треугольничке". Впрочем, у Дмитрия имеются свои карьерные цели. "Я на тубе иглаю,— вдохновенно выдает он желаемое за действительное.— Тлеугольничек — это так".

Кстати, трубу, которую со следующего года начнет осваивать маленький Дима, Мурашовы приобрели на свои деньги. Коллектив с годами вырос, инструментов на всех не хватает. Некоторым ребятам инструменты покупают родители. А ведь это серьезные для сельских жителей суммы — 10-15 тысяч. "Для полного комплекта нам очень нужны гобой и фагот,— вздыхает дирижер.— В некоторых конкурсах мы не участвуем именно потому, что у нас нет этих инструментов. Но тот же фагот стоит от 75 тысяч рублей... Нереальная для нас сумма".

"Ну что, поехала губа?"

Кое-что оркестр, впрочем, зарабатывает. Недавно выступали на районном празднике пожарных — получили гонорар, 3 тысячи рублей. "Но согласились мы потому, что это наши друзья, да и рядом они,— говорит Павел.— А если в другой город приглашают, то мы просим больше денег. Все-таки мы детей срываем с занятий, еще их надо накормить, надо автобус арендовать. Это все расходы. Правда, и приглашают нас не так часто. Не очень нас в России почему-то знают. А бывает, что и говорят: "Фу, это дети, слабо играют наверно. Лучше мы на день города за те же 15 тысяч пригласим оркестр из военной части". Представляете? Они считают, что те десять несыгранных музыкантов более профессиональны, чем мы. Смешно".

В военных оркестрах области, кстати, бавленцы тоже числятся. Павел Вячеславович, когда время подходит, обращается в военкомат — там на его ребят уже лежат запросы от дирижеров. Так что служат парни рядом с домом, на побывку приезжают часто. На местных похоронах, когда провожают "в елочки", тоже поначалу звали играть ребят, но дирижер не разрешал: "Как можно такое предлагать? У нас же дети!" Зато на свадьбах у своих выпускников оркестранты выступают всегда охотно. Просто так. Для настроения. "Слышишь — заиграли наши. Ну все, значит, праздник!" — улыбаются бавленцы.

"Частичка родной земли"

Тамара Фоминична хватает за рукав пробегающего мимо кларнетиста Лешу Сергеева: "Вот наш солист. Прошу заметить, в этом году поступает в музыкальный колледж, выучится и вернется в наш коллектив работать. Леша, я же тебе говорила, что журналисты приедут? Давай, ответь им на вопросы. Расскажи, почему ты хочешь связать свою судьбу с музыкой". Леша без запинки выдает: "Хочу оставить частичку себя родной земле!" Потом нетерпеливо подпрыгивает: "Можно я пойду, мы начинаем ведь".

И они начинают. В холодном своем клубе детский оркестр исполняет сначала "Маленькую венгерскую рапсодию". Потом "Фестивальную прелюдию" Рида. И "Вокализ", соло на трубе, и "Беловежскую пущу". Это настолько великолепно, что Тамара Фоминична ликует и подмигивает нам: "Ну что? Поехала губа?"

Да, у некоторых оркестрантов совсем старые инструменты. Их девочки-мажоретки, выступающие в шоу-дефиле,— разного роста, и у них нет гусарских костюмчиков, хотя очень хочется. У них нет и, наверное, в ближайшее время не будет фагота. В их копилке сейчас едва наберется 10 тысяч рублей, а значит, с ближайшим международным конкурсом они точно пролетают... Они действительно представляют собой Россию.

И все-таки они — лучшие. Хотя бы потому, что в темном зале, глядя на них, музыкант-комбайнер плачет и отбивает такт ногой.