премьера / театр
Премьера спектакля "Взамен рожденная" по мотивам трагедии "Антигона" Софокла обозначила переход Ларисы Венедиктовой из статуса постоянного хореографа театра "Вильна сцена" в ранг полноправного режиссера. Свидетелем этого важного шага госпожи Венедиктовой стала ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Миниатюрный киевский театр "Вильна сцена", вмещающий чуть больше двадцати зрителей, основал и возглавил один из самых ярких и узнаваемых столичных режиссеров Дмитрий Богомазов. В прошлом году театр обошелся без премьер: серию моноспектаклей по классическим текстам здесь планировали показать в ноябре, но вмешались свиной грипп и запрет на проведение массовых мероприятий.
Хотя само понятие массовости вряд ли применимо к постановкам театра "Вильна сцена", Дмитрий Богомазов воспринял вынужденную отмену премьер как знак свыше и в корне изменил концепцию проекта. Планировавшийся как моноспектакль актрисы Екатерины Качан на тему "Антигоны" Софокла, он начал обрастать сопутствующими персонажами — царем Креонтом, Стражем и Хором фиванских старейшин (со всеми этими ролями справляются Владимир Канивец, Александр Комаренко, Александр Лебедев и Игорь Швыдченко). В итоге постановка стала характерной для театра Богомазова — с той лишь разницей, что на этот раз его пластическая доминанта была закреплена официально, а режиссером назначена хореограф contemporary dance руководитель студии TanzLaboratorium при Центре им. Леся Курбаса Лариса Венедиктова.
Излюбленный жанр госпожи Венедиктовой — танцевальный перформанс, в который она вкладывает сложное философское содержание. Обычно это выглядит так: зрителей рассаживают по периметру зала, голоса из громкоговорителя на разных языках читают философский трактат, создавая таким образом некое подобие музыкального сопровождения, а несколько танцующих, включая саму Ларису Венедиктову, импровизируют на сцене. Заканчивается все это обсуждением увиденного и услышанного, которое по сути и по продолжительности обычно становится "вторым актом" представления.
Во "Взамен рожденной" текст Софокла превратился в такой же "второй акт" — важный, но все же необязательный. В его подаче различными персонажами разница ощущается (особенно инфантильная слащавость голоса властного Креонта, запретившего предавать земле Полиника, брата Антигоны), однако случайные паузы посреди фраз говорят о том, что даже речь здесь подчиняется скорее ритму танца, а не законам синтаксиса.
Лица актеров-мужчин выбелены, глаза обведены красным. Ступни, которые почти не отрываются от земли, обмотаны белой тканью. Даже лампы установлены так, чтобы казалось, что свет идет не сверху, а будто струится снизу, из царства Аида, куда по законам античных богов не может проникнуть непогребенный брат Антигоны. Воспользовавшись приемом, найденным для недавней одесской постановки "Гамлета" Дмитрия Богомазова (см. Ъ от 22 сентября 2009 года), художник Александр Друганов измазал белой краской черное платье Антигоны — изумительно гибкой, практически гуттаперчевой Екатерины Качан, проживающей на сцене каждую эмоцию ее святой и сумасшедшей героини, поставленной перед выбором между законом людей и законом богов и избравшей последний.
На ритмичное шарканье ног и резкие выдохи накладывается музыка Иоганна Себастьяна Баха — сначала небольшими, обработанными электроникой приглушенными отрывками, аритмия которых разглаживается только на аплодисментах. Автор музыкального решения спектакля Александр Кохановский будто играет с "Рождением трагедии из духа музыки" Ницше, заставляя зрителей наблюдать как раз за обратным процессом — рождением музыки из духа трагедии. Только так, кажется, и можно объяснить название "Взамен рожденная", которое к мифу об Антигоне можно прикрепить разве что с помощью сверхъестественных мыслительных усилий.