О восстановлении Южной Осетии корреспонденту "Ъ" АЛЕКСАНДРУ ГАБУЕВУ рассказал заместитель министра регионального развития РФ РОМАН ПАНОВ, возглавляющий межведомственную комиссию по восстановлению республики.
— Каковы основные проблемы, с которыми Минрегион сталкивается в процессе восстановления Южной Осетии?
— Проблема первая — значительная изношенность всей хозяйственной инфраструктуры, вызванная 20-летней блокадой и усиленная войной. Вторая проблема — отсутствие технической документации по объектам. Для того чтобы что-то восстановить, необходим проект — это не садовый домик построить. В войну немногочисленные остатки документов по энергосетям и дорогам, техпаспорта на здания и сооружения были уничтожены. Третья сложность — крайне малое количество в республике квалифицированных инженерных кадров. Безусловно, мы опираемся на тех людей, которые занимались коммунальным и дорожным хозяйством еще с советских времен. Но, к сожалению, квалификация у них довольно низкая. Это не вина их, а беда.
— Как идет выполнение комплексного плана восстановления Южной Осетии, который был утвержден в марте прошлого года? Есть ли какие-то расхождения с графиком работ?
— План был принят на общую сумму 10 млрд рублей. Из этих средств 1,5 млрд приходились на 2008 год, оставшиеся 8,5 млрд планировалось освоить в 2009 году. Все деньги по 2008 году были в Южную Осетию перечислены и освоены, а в прошлом году перечислены 7 млрд рублей. Оставшиеся 1,5 млрд по совместному решению России и Южной Осетии были перенесены на 2010 год. Мы заведомо видели, что нуждаемся в переносе финансирования из-за того, что не все успеваем. Плюс по некоторым объектам надо принимать решения: делать их вообще или нет.
— Сколько восстановленных объектов реально сдано?
— На сегодняшний день из комплексного плана сданы 332 объекта. Из внесенных в план 31 объекта образования сейчас введены в эксплуатацию 20. Объектов культуры в плане — четыре, сдано два. По здравоохранению из 21 объекта закончены 14. По энергоснабжению из 58 фактически закончен 51 объект, главным является высоковольтная линия Цхинвал--Ленингор протяженностью около 70 км — она позволила отключиться от Грузии. Из 59 предусмотренных планом дорожных объектов построены 48, главные — противолавинные галереи на Транскавказской магистрали и участок магистрали от Рокского тоннеля почти до Джавы. Эта новая дорога — лицо республики. Выехал с Рокского, и сразу едешь по хорошей дороге. Плюс пробита с нуля дорога до Ленингора, которая пока существует в грунтовом варианте, но уже этой зимой была проезжей. По воздушному транспорту из пяти объектов мы ни один не ввели — их только проектировали. Это четыре вертодрома и один аэродром. По объектам и мероприятиям в сфере связи и массовых коммуникаций из 74 были реализованы 32. По административным зданиям из 24 запущены в строй 14.
— Получается, что по некоторым позициям работы не выполнены где на треть, а где и наполовину. С чем связаны подобные задержки?
— Это не всегда задержки. В процессе работы над комплексным планом периодически требовалось проводить ревизию, необходимы эти объекты или нет. Например, было решено отказаться от некоторых объектов образования — просто нет сейчас в республике необходимого количества учеников, так что эти средства можно пустить на первоочередные нужды. Когда в республике не решены вопросы с дорогами, водой, жильем, наверное, нерационально тратить деньги на строительство кожно-венерологического диспансера.
— Вопрос, который волнует всех,— это восстановление жилья. Как обстоит дело на этом фронте?
— По плану мы предполагали восстановить к концу 2009 года 283 муниципальных многоквартирных дома. На сегодняшний день мы закончили работы в 81 доме. В плане также были 322 индивидуальных дома — это дома, разрушенные либо полностью, либо больше чем наполовину. Из них в эксплуатацию введены 63.
— Цифры не особо впечатляют. Чем вызвано подобное отставание?
— Первоначально в комплексном плане, который был разработан непосредственно после войны, восстановление жилого фонда вообще не предусматривалось. В марте прошлого года по просьбе южноосетинских властей межведомственная комиссия нашла внутренние резервы: мы подрезались по ряду объектов и выделили 1 млрд рублей на восстановление индивидуального жилья, а на многоквартирные дома — порядка 900 млн. По просьбе южноосетинской стороны генподрядчиком на восстановление жилья и был определен местный ГУП "Дирекция по реализации приоритетных национальных проектов". Специалистами российского центра ценообразования была определена стоимость одного квадратного метра жилья — 23 тыс. рублей. Типовая площадь должна составить 125 метров или 80 метров в случае, где были бараки на несколько семей. Мы думали выбрать пять-семь типовых проектов, разыграть эти типовые проекты между подрядчиками, готовыми быстро построить дома. Ожидалось, что 332 дома построят к ноябрю.
— Почему этого не произошло?
— ГУП выбрал другую модель работы. Было привлечено не несколько крупных субподрядчиков, а несколько десятков. Количество типовых домов было больше, чем мы ожидали. Практически был дан ход созданию индивидуального проекта для каждого жителя. Это сыграло отрицательную роль в части сроков. С другой стороны, может, это и правильно, что учли мнение каждого жителя. Большое количество субподрядчиков также сыграло отрицательную роль. Они были разные, многие — слабые. Ключевой прокол ГУПа был в том, что не были взяты под централизованный контроль документы для начала финансирования. Порядок предусматривает, что прежде, чем получить деньги, нужно оформить нужные документы сначала в госкомитете по восстановлению Южной Осетии, а затем в Минрегион РФ. Для многих это оказалась невыполнимая задача. Госкомитет и ГУП пошли на удовлетворение индивидуальных потребностей граждан, а это привело к тому, что мы шли не строго по этим документам и не так быстро, как изначально планировалось. Все было затянуто. Ожидая, пока госкомитет и генподрядчик оформят документы, большинство субподрядных организаций сидели без денег и стройку начать не могли.
— В декабре глава госкомитета Южной Осетии по восстановлению Зураб Кабисов рассказывал, что все предусмотренные на восстановление индивидуального жилья средства уже освоены и новых средств Москва в 2010 году не выделяет. Так ли это?
— Прежде всего сейчас уже начато строительство всех 322 домов, которые предполагалось сдать в 2009 году. Мы перечислили в республику все деньги, и они были до подрядчиков доведены. И сейчас мы ожидаем в первом квартале этого года, в крайнем случае в начале апреля, что положенные 322 дома будут переданы владельцам. По моим данным, дома сдаются сейчас буквально каждый день. Когда все дома будут сданы, мы вернемся к разговору о том, как будет продолжаться финансирование восстановления индивидуального жилья.
— Но ведь общая цифра поврежденного индивидуального жилья — почти 3,5 тыс. домов, полностью разрушены 650 домов.
— Здесь вопрос комплексный. Часть людей из разрушенных домов наверняка получат жилье в тех микрорайонах, которые возводятся на внебюджетные деньги, например в строящемся на деньги московской мэрии микрорайоне Московский. А часть людей уже никогда не вернутся в республику. Так что мы сейчас ожидаем 322 дома. Вот когда мы пройдем по домам и увидим, что в них уже реально живут люди,— тогда будем садиться и смотреть дальше.
— Но многие люди провели в палатках уже вторую зиму подряд. Нет вероятности, что за всеми этими совещаниями пойдет и третья зима?
— Поймите правильно. Наша задача как министерства получить финансирование из федерального бюджета и довести его до республики. Плюс совместно с республикой утвердить нормативные документы. Мне тоже очень хочется получить внятный ответ от генподрядчика, чья святая обязанность была давно запустить строительство, почему процесс так растянулся. И этот вопрос я задаю. Вопрос надо задавать тому, кто получил все деньги, кто имеет все нормативные документы, кто имеет все условия для работы. Я поддерживаю власти республики, что они недавно начали жестко спрашивать и с подрядчиков, и с ГУПа, и с госкомитета. Давно так надо.
Полный текст интервью см. на сайте www.kommersant.ru.