Постепенно придя в себя после смерти Александра Маккуина, циничная модная пресса принялась гадать, какое решение примут менеджеры относительно показа его коллекции, которая по всем расчетам должна была быть практически готова. Но все оказалось совсем не так. Готовы были всего лишь 16 выходов.
Их решили показать без шума и суеты в старинном особняке, в классическом французском интерьере с огромными зеркалами и золоченой резьбой. Это не было шоу в обычном смысле слова, и уж совсем это не было шоу в понимании покойного дизайнера, чьи показы всегда оказывались масштабными театральными постановками. Зато у редакторов была возможность близко и в подробностях рассмотреть драгоценные вещи.
Никто не знает, было ли страшное решение Маккуина спонтанным или продуманным, но из последней коллекции ясно одно: он больше не смотрел в будущее. Он думал о прекрасном прошлом. Он рассматривал лики святых на средневековых фресках и византийских иконах. Ангелы Боттичелли и демоны Босха появились в этой коллекции в виде жаккардов ручной работы, а сами вещи по форме напоминали средневековые одеяния. Только Средневековье Маккуина оказалось не мрачным и совсем не суровым, а спокойным и прекрасным.
Вообще, несмотря на многодельность и ремесленную сложность этой коллекции, она кажется словно выплеснутой на одном дыхании, нарисованной недрогнувшей рукой человека, находящегося в согласии с самим собой и миром вокруг. В ней он показал все то, что так любил. С блеском продемонстрировал возможность исторического костюма служить нашему времени. А именно эта идея всегда была едва ли не главной в его коллекциях.
Все эти вещи оказались красивы той странной нездешней красотой, которая к прозаическому понятию "мода" не имеет решительно никакого отношения. Может быть, именно такими Александр Маккуин представлял себе ангелов и просто подготовил для них достойные одежды.