Выставка живопись
В Третьяковской галерее на Крымском Валу открылась выставка Александра Дейнеки "Работать, строить и не ныть!" — самая полная ретроспектива художника, сделанная к 110-летию со дня его рождения при поддержке ВТБ, "Северстали" и "Новатэка". Живопись, графика, мозаики и скульптура из фондов Третьяковки, Русского музея, Курской картинной галереи им. А. А. Дейнеки и других собраний страны представляют творчество лучшего сталинского монументалиста во всех его проявлениях. Любовалась АННА ТОЛСТОВА.
Похоже, ни один юбиляр из классиков отечественного искусства не удостаивался таких почестей в постсоветское время: ни Карл Брюллов, ни Александр Иванов. Юбилей Александра Дейнеки (1899-1969) в Третьяковке начали отмечать еще в прошлом году, показав графику из собрания Курской картинной галереи. Во-первых, потому, что Дейнека — великий рисовальщик с несколько плакатным видением мира, во-вторых, потому, что родом из Курска и в тамошнем музее — роскошная коллекция. Теперь настала очередь полноценной ретроспективы, где есть и хрестоматийные "Оборона Петрограда" с "Обороной Севастополя", и раритеты вроде снятых с валов и отреставрированных колоссальных (увы, только по размерам) "Запорожцев". Издательская программа "Интерроса" подготовила трехтомный каталог: к прошлогодней выставке издали том про графику, сейчас — про живопись, на подходе — монументально-декоративное искусство и скульптура.
Третьяковская ретроспектива сделана в полном соответствии с постановлением партии и правительства против фальсификации российской истории: из наследия народного художника СССР от народа не утаили ничего. И это работает не на виновника торжества. Дело не в откровенно конъюнктурных произведениях — у Дейнеки таких нет, потому что все его творчество целиком и полностью попадает в ритм и стиль сталинской эпохи. И сказать, что вот в этих эскизах к панно для советского павильона на Всемирной выставке в Париже — в дружном марше "Стахановцев" и безмятежно счастливом "1937-м" — он конъюнктурщик, а вон в тех совершенно арийских на вид, белокурых и плотно сбитых "Купающихся девушках" он не при исполнении госзаказа и дал волю чувствам, разумеется, нельзя. Обряди купальщиц в белые одежды — выйдут стахановки. Политической реабилитации Дейнеке, немного побитому — как же без этого — за формализм, но в целом обласканному властью, одаренному ответственными заказами, наградами, должностями, званиями и загранкомандировками, ждать не приходится. Зато эстетический реабилитации он явно дождался: даже выступавшая на открытии чикагская специалистка по Дейнеке (а им теперь увлеклись во всем мире) Кристина Кэр говорила, что соцреализм, оказывается, гораздо сложнее, чем было принято думать раньше, и не менее интересен, чем авангард.
Соцреализм в дейнековском варианте и правда восхитителен. Однако ретроспектива честно показывает: Дейнека по большому счету был художник всего одной темы — физкультура и спорт. Ему замечательно давался городской пейзаж: полудеревенский Курск в 1920-е, солнечные Севастополь и Рим в 1930-е, Москва в противотанковых ежах и аэростатах ПВО в первой половине 1940-х, живописно разбомбленные Вена и Берлин — во второй. У него есть чудные, переходящие в пейзаж натюрморты из цикла "Сухие листья", изысканно графические, со штриховкой, процарапанной по жухлым краскам черенком кисти. Но главный его интерес — человеческая фигура, желательно обнаженная: широкие бедра, широкие плечи, крепкие икры, крепкие груди — калокагатийный идеал советского физкультурника. Под этот идеал была подстроена его живописная система, синтезировавшая родченковскую фотографию с фреской кватроченто: ракурс, монтаж, низкая точка зрения, пятно, силуэт, цветовой аскетизм, ослепительная белизна — все для того, чтобы фигура предстала монументально, во весь рост. Фигура неважно кого: ударника труда, босоногой текстильщицы или черномазого шахтера, как в производственных картинах времен ОСТа, защитника родины, как в "Обороне Севастополя", захватчика родины, как в кувыркающемся воздушным гимнастом "Сбитом асе". Но чаще футболиста, лыжника, бегуна, конькобежца, пловца и осоавиахимовца — в мозаиках на станции метро "Маяковская", во фресках Театра Красной армии, в витражах, рельефах и круглой скульптуре, которая у мыслящего плоскостно плакатиста Дейнеки выходила плохо.
Казалось бы, прекрасная база для более масштабной работы, чтобы — в соответствии с академическими принципами — от обнаженной натуры перейти к двум главным и взаимопроникающим жанрам соцреализма: портрету и исторической картине. Но портрет был не его стихией: жены, парижанки и прочие гражданки — все на одно лицо и отличаются разве что цветом волос, одни — блондинки, другие — брюнетки. А с исторической картиной вовсе беда. В остовскую пору он как-то выкручивался: композицию "Обороны Петрограда" с уходящими на гражданскую войну комсомольцами передрал с "Выступления йенских студентов" Фердинанда Ходлера, в живописном политическом памфлете "Кто кого?" монтировал исторические вставки в индустриальный конструктивистский пейзаж с передовиками производства. Но с начала 1940-х, когда такие авангардные вольности были уже немыслимы, пошла какая-то жуть. Несуразные "Запорожцы", анекдотический "Бой амазонок", где непонятно, что смешнее: девушка с мотыгой наголо, ее злобная дворняжка, парень в спартанском шлеме, порющий грудастую тетку мечом по попе, как розгой, или общие ошибки в анатомии. Тут думаешь, что известный арт-критик Муссолини, назвавший Дейнеку "истинным римлянином", слегка погорячился.
Из-за этого неумения рассказать большую героическую историю о чем-то помимо футбола и ОСОАВИАХИМа он и не стал первым художником сталинской эпохи. Спорт — он, конечно, мир, но есть еще война и другие важные материи. Золотой дейнековский век был краток: время ликующего, беззаботного и легконого ар-деко образца станции метро "Маяковская" прошло быстро. Он, видимо, и сам все понимал, мучился, незадолго до того, как пионеры хрущевского "сурового стиля" стали осваивать его достижения времени первых пятилеток, впал в какой-то маразматический пестроватый импрессионизм. В общем, приходится признать, что на напрашивающееся сравнение с Лени Рифеншталь Александр Дейнека не тянет: она как-никак сняла "Триумф воли", а он не пошел дальше "Олимпии".