События в соседнем Китае давно вызывают интерес в российском обществе, продолжающем спорить о том, можно ли применить у нас китайский опыт. Одни говорят, что общее тоталитарное прошлое предполагает и общие закономерности перехода к более современным экономическим и политическим моделям. Другие утверждают, что Китай и Россия так сильно отличаются друг от друга, что каждая из стран должна искать собственную модель развития. Сторонники этой точки зрения упирают на то, что СССР был гораздо более развитым, в то время как Китай оставался страной аграрной, бедной и лишенной столь богатых природных ресурсов.
На самом деле правы и те и другие. На определенном этапе СССР смог бы осуществить реформы, сходные с китайскими. Лучше всего это было делать сразу после смерти Сталина, когда еще сохранялось значительное деревенское население. Может, и Горбачев смог бы пойти по этому пути, осуществляя рыночные реформы, но при этом сохраняя политическую стабильность. Но оба раза в СССР не нашлось лидера, который бы одновременно четко понимал цели реформ и механизмы их осуществления.
В результате посттоталитарные изменения в наших странах пошли совершенно разными путями. Китай создал одну из ведущих экономик в мире, сохранил свою территорию, добился возвращения Гонконга и Макао. Но при этом он управляется жестким авторитарным режимом, не знающим ни выборов, ни разделения властей, ни верховенства закона. Россия после распада СССР потеряла значительную часть своей территории, стала сырьевым придатком развитых стран. И только в последние годы глубочайший экономический спад сменился умеренным ростом. В России установилась более мягкая авторитарная форма правления с ограниченной свободой слова, контролируемой оппозицией, и остаточными элементами выборности.
Кому и у кого учиться сегодня? Хотя мы довольно далеки друг от друга, кое-что общее у нас есть. Главное, чему необходимо учиться нам у Китая,— это осуществление такой модели развития, которая дает не идеологические, а реальные результаты. При этом важнейшее достижение пекинского руководства — способность заинтересовать в реформах правящий класс. Реформы действительно проводятся заинтересованными элитами, а не тормозятся или используются для собственного обогащения.
Что касается Пекина, то ему стоило бы активнее работать над либерализацией своего режима. Печальная судьба КПСС свидетельствует о том, что если в стране закрыты все клапаны выражения недовольства, то это недовольство рано или поздно обращается против социальной системы в целом.