Концерт классика
В минувшую пятницу в Московском международном доме музыки камерный оркестр "Виртуозы Москвы" и народный артист России Сергей Безруков провели музыкально-поэтический вечер "Времена года". На следующий день ту же программу в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии выслушал ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ.
Извлечь из академической музыки серьезную коммерческую выгоду в России удавалось мало кому — слишком тяжело оставаться в рамках профессии, пытаясь соответствовать ожиданиям массовой публики, жаждущей прикоснуться к возвышенному, не слишком возвышаясь при этом над своими каждодневными эстетическими потребностями. Именно на этом умении еще в предперестроечные времена сделали себе имя "Виртуозы Москвы" Владимира Спивакова. В восьмидесятые годы основу репертуара едва ли не сразу получившего статус культового камерного оркестра составляли не только свободно конвертируемые в денежные единицы Вивальди и Моцарт, но и опусы советских композиторов-авангардистов — официально уже вроде бы легализованные, но еще овеянные флером манящего публику диссидентства. Впоследствии "Виртуозы Москвы" от подобных вольностей отказались: в шальные девяностые и тем более в зажиточные нулевые куда прибыльнее было полностью переключиться на репертуар, приятный во всех отношениях.
На сегодняшний день чрезвычайная востребованность "Виртуозов Москвы" прямо пропорциональна их художественному уровню: чем более вместительные залы собирают подопечные Владимира Спивакова что в столицах, что в регионах, тем больше в прославленном коллективе возрастает творческая энтропия. Оркестр почивает на лаврах прошлых громких успехов, исполняя то же, что и последние 20 лет, демонстрируя патентованный класс ансамблевой игры вкупе с ровным, словно полированным саундом, не раздражающим, но и совершенно неинтересным слуху. Если "Виртуозы Москвы" и решаются на что-нибудь художественно значимое, то исключительно на нетерпимой к халтуре европейской сцене — и зарубежной публике достаются первоклассные интерпретации музыки ХХ века.
На своем последнем петербургском концерте "Виртуозы Москвы" предложили танго Астора Пьяццолы и "Времена года" Петра Чайковского. Потенциально превосходные музыканты "Виртуозов" могли бы показаться в обработке фортепианного цикла для одних струнных, но предпочли куда менее рискованную и более гастрольно выигрышную анонимную обработку для камерного оркестра. Чтобы публике было лучше слышно, все партии струнных предусмотрительно продублировали звучанием рояля — в искусстве аранжировки этот прием сравним разве что с использованием искусственно усиливающего вкус продукта глютамата натрия в кулинарии. Для вящей радости в мартовскую "Песню жаворонка" ввернули цыганскую скрипку и бубен, в канун "Святок" — импровизацию на темы "В лесу родилась елочка" и "Джингл беллс".
Самодеятельность "Виртуозов Москвы" оправдывалась разве что жанром "музыкально-поэтического вечера" и участием в программе Сергея Безрукова, в прямом и переносном смысле оттеснившего оркестрантов вместе с дирижером Владимиром Симкиным на второй план. Столь же мощная, сколь и плохо отстроенная подзвучка весь вечер заглушала звучание "Виртуозов", до которого, кажется, излишне экзальтированной присутствием в одном зале с заслуженным Есениным и Пушкиным всея Руси публике не было никакого дела.
На филармонических подмостках господин Безруков вел себя предсказуемо: читая Пушкина и Твардовского, давал себя рассмотреть, барскими жестами дирижировал не в такт музыке, завывал, зевал, не снимал с лица елейную маску, не выпускал из рук пера, запинался в хрестоматийных строчках. Плюс, конечно, сально усмехался при упоминании женского пола, немотивированно постанывал и причмокивал, гримасничал и морщился от безбожно фонившего микрофона. Из приятных курьезов можно отметить только чавканье во время поедания вынесенного на сцену мороженого и чтение строчек "Раздавайтесь, пасхальны припевы" на фоне сентябрьской "Охоты" Чайковского — а в остальном, в сущности, ничего нового: та же смерть пушкинистам (а теперь еще и специалистам по творчеству Твардовского), что и в фильме Натальи Бондарчук и в давнишнем спектакле столичного Театра имени Ермоловой. Представленная на столичных сценах программа оказалась примечательной разве что самим фактом кооперации двух творческих организмов, занимавшихся искусством, а теперь снимающих дивиденды с классики.