Президент Борис Ельцин гневно осудил выступление Василия Барчука по поводу пенсионной реформы. В этом оказались заинтересованы различные политические силы в правительстве и крупный финансовый капитал.
Пенсионный скандал разразился в последний день января. На традиционно скромной по вниманию СМИ пресс-конференции председателя Пенсионного фонда измученный бесконечными нападками за хроническую задолженность по выплате пенсий Василий Барчук изложил свое видение пенсионной реформы. Реформы, которая должна была бы вывести всю российскую систему пенсионного обеспечения из глубокого кризиса.
На место существующего уравнительного распределения, при котором пенсия определяется преимущественно стажем работы, должна прийти система индивидуального пенсионного страхования. При ней размер пенсии каждого работающего будет зависеть уже от величины его пенсионных взносов — то есть фактически от его зарплаты или, что точнее, от его доходов. Что вполне разумно.
Это должно побудить население декларировать все свои доходы. И не только для того чтобы платить налоги. Проблема еще и в том, что при достаточно высоком тарифе страховых взносов (28% фонда оплаты труда) у правительства нет возможности повысить уровень пенсий. Более того, даже эти пенсии власти не в состоянии выплачивать — нет денег. Доля заработной платы, с которой взимаются взносы на финансирование пенсий, в общих доходах населения сократилась с 69,9% в 1992 году до 46,6% в 1994-м и 37% в 1995-м. Следовательно, для роста страховых взносов необходимо адекватно увеличить базу для их взимания.
И все бы ничего, если бы не откровенность Барчука по поводу возможных ближайших последствий подобной реформы, а именно: пенсии работающим пенсионерам будут резко сокращены либо вообще отменены. Дальше еще хуже — признание в том, что сейчас в правительстве обсуждается возможность увеличения пенсионного возраста.
Реакция властей на всеобщий переполох по поводу ущемления социальных гарантий была на удивление быстрой и однозначной. 5 февраля первый вице-премьер Виктор Илюшин успокаивал многочисленных журналистов, собравшихся на его брифинг. "Правительство не предполагает ни повышать пенсионный возраст в России, ни вводить запрет на выплату пенсий работающим пенсионерам," — с характерными для себя эмоциональными акцентировками заявил бывший первый помощник президента. "По крайней мере на ближайшие годы, — сказал Илюшин, — в России сохранится нынешний пенсионный возраст — 55 лет для женщин и 60 — для мужчин". А все разговоры об ограничении выплат, дал понять вице-премьер, остаются только разговорами, никаких решений не принято.
На следующий же день выступил заместитель министра труда Юрий Люблин. Он был чуть более откровенным, чем профессиональный аппаратчик Илюшин. В правительстве действительно работают над концепцией реформы пенсионного обеспечения. Но замминистра успокоил заинтересованных граждан, сказав, что на подготовку реформы уйдет не менее трех лет, и гарантировал, что нынешних пенсионеров правительство ущемлять не будет. Вопрос же об изменении пенсионного возраста вообще не актуален. Мужчины по-прежнему будут уходить на пенсию в 60 лет, а женщины — в 55. Работающим пенсионерам, как и раньше, будут выплачивать и пенсию, и зарплату. Правда, пенсию при этом могут и ограничить. Но это когда еще...
И еще через день точку постарался поставить сам Борис Ельцин. Лично. Во время встречи с председателем Совета федерации Егором Строевым он для специально включенных в тот момент телекамер произнес гневную тираду в адрес Барчука: "Откуда он это взял? Ни у президента, ни у правительства, ни в Государственной думе, ни в Совете федерации нет ничего подобного!"
"Очередная ошибка правительства, — ехидничает председатель комитета Думы по социальной политике Сергей Калашников. — Уж если какие-то глупости обсуждают, то делали бы это кулуарно. А они это все вынесли на суд широкой общественности. Произошла утечка информации".
Это очень похоже на правду. Еще в августе 1995 года специальным постановлением российского правительства была утверждена концепция реформы пенсионной системы, которую предлагается претворять в жизнь с 1998 года.
Суть реформы — создание трехуровневой пенсионной схемы. Первым уровнем будут базовые пенсии, выплачиваемые государством фактически всем нетрудоспособным, в том числе и не имеющим достаточного трудового стажа. Вторым, главным уровнем будет страховая пенсия — ее размер соответствует трудовому стажу работника и размеру его взносов в фонд государственного пенсионного страхования. Третий уровень системы пенсионного обеспечения должны образовать негосударственные пенсии.
Сокращение выплат работающим пенсионерам и увеличение пенсионного возраста рассматриваются концепцией как раз как одно из возможных направлений реформы системы пенсионного обеспечения.
"Я просто озвучил то, что делается, — оправдывался в Думе после отповеди президента Василий Барчук. — Мы говорим об открытости правительства. Вот, пожалуйста, я, собственно говоря, и озвучил этот вопрос".
"Барчука подставили?" — на этот вопрос один из сотрудников аппарата правительства ответил, не задумываясь: "Конечно! Его подбил выступить один из двух — либо Лившиц, либо Илюшин. И тому и другому Барчук был нужен в качестве возмутителя спокойствия".
России действительно нужна пенсионная реформа, и как можно скорее. Ведь дела у Пенсионного фонда даже хуже, чем об этом думают в правительстве. Его доходы не покрывают расходы и переломить эту тенденцию руководство фонда не в силах. Ежемесячно в Пенсионный фонд недопоступают 1,5-2 трлн рублей. Задолженность фонду по страховым платежам составила на 1 января почти 62 трлн рублей. Долг самого фонда пенсионерам после кратковременного сокращения в декабре вновь стал расти, достигнув к 1 февраля 17,1 трлн рублей.
Но провести реформу курирующий социальный блок в правительстве первый вице-премьер Виктор Илюшин не способен. Утвержденную концепцию реформы он не сможет сделать жизнеспособной, считает один из сотрудников кремлевского аппарата, хорошо знающий Илюшина еще по работе в Свердловске: "Он слишком мягок. Ему нужно, чтобы его любили и благодарили. Подписать непопулярные меры у него не поднимется рука".
Поэтому опытный царедворец мог прибегнуть к простейшей интриге. Нервничая по поводу приближающегося 1 февраля — срока, установленного решением ВЧК для подготовки пакета мер по реформе пенсионной системы, — Илюшин вполне мог подбить простодушного Барчука сделать ряд публичных заявлений о бедах фонда и необходимых мерах по его спасению.
Поднявшаяся волна общественного недоумения, испуга и возмущения спровоцировала президента на заявления, после которых обсуждать непопулярные меры в ближайшее время становится совершенно бессмысленным. Илюшин получил временную передышку — реформой можно пока не мучиться.
"Мы с Потаниным можем это сделать," — уверенно утверждает вице-премьер и министр финансов Александр Лившиц, имея в виду пенсионную реформу. И, действительно, скорее всего могут. Но для того чтобы эта реформа, включающая весь набор непопулярных мер, состоялась, необходимо получить непосредственный контроль над главным инструментом реформы — Пенсионным фондом. Законодательно закрепленный особый статус фонда не дает возможности ни членам кабинета, ни самому премьеру заставить его председателя действовать против его собственной воли. А такой опытный аппаратчик, как Барчук, всегда сможет легко уйти от любого давления. Кроме президентского.
Следовательно, единственно эффективный способ убрать Барчука или ослабить — спровоцировать его на шаги, которые Борис Ельцин квалифицировал бы как нелояльные. Январская пресс-конференция вполне укладывалась в эту квалификацию. Теперь, даже если Барчук усидит, его позиции окажутся подорванными и вице-премьерам будет легче им управлять. А точнее — теми 25 тысячами сборщиков пенсионных взносов, которые составляют особые структурные подразделения в аппарате фонда и которые в последнее время, как горько шутит тот же Лившиц, "мышей не ловят".
Собственный "налоговый корпус" Пенсионного фонда постоянно являлся яблоком раздора с другими ведомствами ввиду его особой привлекательности с бюрократической точки зрения. Он оказывается одной из немногих структур исполнительной власти, способных непосредственно влиять на результаты экономической политики. Ведь именно работа корпуса пенсионных "налоговых инспекторов" дает фонду номинально 160 трлн рублей в год (в 1996 году — 117,5 трлн).
При такой активности и особом статусе независимости неудивительно, что с самого момента образования Пенсионного фонда его сопровождает череда скандалов, связанных с якобы излишне роскошной жизнью, которую ведут его сотрудники. В адрес руководства фонда звучат обвинения в строительстве шикарных офисов в регионах, владение собственными "социально-коммерческими" банками, распоряжающимися пенсионными средствами, и содержание целой своры уполномоченных банков (примерно 50). Недоброжелатели утверждают, что легче получить новый кредит в МВФ, чем вытрясти из них лишнюю копейку на пенсии.
Действительно, работа со средствами Пенсионного фонда очень привлекательна. О ее возможностях говорит только один факт: в 1995 году — последнем, когда практически все счета фонда обслуживались в коммерческих банках, — Пенсионный фонд получил доход от размещения своих средств в размере 700 млрд рублей. Можно представить себе, какие доходы получили держатели его счетов.
Однако уже с 1995 года, после того как были приняты новые законы "О банках и банковской деятельности" и "О Центральном банке (Банке России)", счета стали переводиться в учреждения ЦБ. Новое законодательство предусматривало, что средства внебюджетных фондов могут обслуживаться только в ЦБ или уполномоченных им банках.
Центральный банк в данном случае заинтересован в концентрации у себя всех счетов Пенсионного фонда. Отвечая за стабильность денежного обращения в стране, ЦБ не может позволить, чтобы денежная масса, лишь в три раза меньшая расходной части федерального бюджета, находилась вне его прямого контроля. В лице председателя фонда он нашел своего партнера, полностью разделяющего государственническую идеологию ЦБ.
"Барчук слишком буквально — как настоящий аппаратчик старой школы — воспринял положения закона, — считает один из доверенных его сотрудников. — Ему бы не спешить, а тут за два года уполномоченные банки у нас остались только в 11 регионах. Но, правда, это все регионы-доноры". Многие в Пенсионном фонде уверены, что за целенаправленной борьбой против их шефа стоят банки из потанинской "чертовой дюжины" крупнейших и наиболее доверенных коммерческих банков. Получив самый высокий статус уполномоченности, они мечтают поделить между собой эти донорские счета Пенсионного фонда, пока еще контролируемые в большинстве своем банковской мелочью. А законобоязливый Барчук в этом случае только путается под ногами.
В Минфине и аппарате правительства в неофициальных разговорах эту версию "подставки" председателя фонда не только не отрицают, но и считают наиболее вероятной.
ИВАН ПЕТРОВ