Фильм Рубена Остлунда "Добровольно-принудительно" в 2008 году участвовал в каннской программе "Особый взгляд" и представлял Швецию в оскаровской номинации на лучший иностранный фильм. "Оскар" не выиграл, но был отмечен целой россыпью других призов на международных фестивалях. Сюжет его составляют пять независимых историй, рассказанных параллельно. Их объединяет только общая тема, обозначенная в названии: перед каждым героем встает проблема сосуществования с другими людьми в границах дозволенного, тема фильма — бытовая толерантность, взаимное уважение, которое оказывается самым рациональным методом разрешения спорных ситуаций.
Шофер междугородного автобуса вступает в конфликт сразу со всеми пассажирами. Причина — сломанный карниз для занавески в туалете. Для него это не просто вопрос материального ущерба, а проблема неуважения, он хочет найти виновного. Пассажиры, однако, уходят в глухую несознанку — тогда он останавливает автобус. Сумерки сгущаются, опаздывающий на паром пассажир предлагает заплатить за ущерб, но шоферу нужна справедливость. Удивительно, что даже при очевидном произволе в свой адрес пассажиры все же признают наличие проблемы. Никто не орет, не машет кулаками и не оскорбляет оппонента — толерантные шведы ищут компромисс.
Другой сюжет о компромиссе супружеской пары: муж признается благоверной в гомосексуальном эпизоде, который произошел спьяну — друзья пошутили. И снова вместо истеричных взаимных обвинений — разговор, где каждый из партнеров во-первых, честен, во-вторых, старается всячески смягчить ситуацию и не рубить сплеча.
Следующая тема — взаимоотношения детей со взрослыми: две загулявшие школьницы спьяну пристают в автобусе к незнакомцу, а потом обсуждают с матерью одной из них, что можно и чего нельзя. Речь на этот раз идет о безопасности и доверии. А в другом эпизоде учитель, ударивший мальчишку, доказывает своей коллеге правомерность наказания и они вместе решают, что им делать дальше: подаст ли она на него жалобу, будет ли он настаивать на своей правоте.
Кажется, что все эти истории с моралью одинаково схематичны, но в фильме они таковыми не выглядят. Наоборот, эпизоды сняты необычайно живо и производят почти документальный эффект. Камера у Остлунда неподвижна, целые эпизоды сняты одним планом, а границей между ними служит старомодное затемнение. Ничего революционного в такой манере нет — статичную камеру использовал великий минималист Брессон: персонажи у него входили в кадр и выходили из него, в то время как установленная на штатив камера не ловила их и не следовала за ними, а будто бы поджидала, причем иногда в кадре фигурировали только их ноги. У Остлунда в кадре та же история: например, между персонажами происходит диалог, но вместо лиц мы видим только их затылки. Остлунда, как и Брессона, интересуют вопросы морали. Как и Брессон, он снимает непрофессиональных актеров. В результате этого свода добровольных ограничений он достигает нужного эффекта: его истории выглядят необычайно естественными, будто подсмотренными. И кроме прочего представляют национальный характер в необычайно симпатичном ракурсе — такой продвинутой манере решения проблем можно только позавидовать.
В прокате с 18 марта