Вне лексики

Презентация нового альбома Леонида Федорова и Владимира Волкова

рассказывает Борис Барабанов

Кухня обычной московской квартиры. За окном задворки Театра клоунады Терезы Дуровой. За столом Леонид Федоров, его супруга Лида, три журналиста, один промоутер. В традициях лидера группы "Аукцыон" предпрослушивания нового материала на дому. Домашняя студия здесь же, за стеной. Там ждет своего часа новый альбом "Разинримилев", записанный Леонидом Федоровым в сотрудничестве с многолетним компаньоном Владимиром Волковым, а также с выдающимися американскими импровизаторами Марком Рибо и Джоном Медески. Лида Федорова разливает чай пуэр и армянский коньяк, Леонид показывает только что принятую в производство обложку диска. На красном фоне петроглифы, найденные еще одним давним соратником музыканта, художником и поэтом Артуром Молевым.

"Этим рисункам 6 тыс. лет,— комментирует Леонид Федоров.— Артур нашел их в пещере на Бесовом Носу, это берег Онежского озера. Был неожиданно сильный отлив, он их скопировал, а потом они пропали еще невесть на сколько. Эти изображения старше египетских пирамид".

Древняя наскальная живопись — прекрасный мостик к теме рукописей Велимира Хлебникова, чья поэма "Разин" легла в основу нового альбома. Федоров вспоминает, как нашел свитки с текстами Хлебникова в питерском архиве и обнаружил, что был всего лишь третьим, кому они понадобились. Вспоминаем "общество председателей земного шара", "Законы времени" и скептическую реакцию ученых на математические изыскания поэта. Беседа плавно течет от одной темы к другой. Теория Дарвина — григорианский хорал — армянское нотное письмо — греческое церковное пение — литературные труды неоакадемиста Владимира Мартынова — решение проблем с недвижимостью при помощи православного молебна. За столом звучит тост "За веру!". Беседа льется дальше. Обсуждаются искусство сложения печей и особенности отдыха в Гоа.

Семь лет назад автор этих строк впервые попал на прослушивание нового альбома Леонида Федорова. Музыкант на полном серьезе описывал свой новый метод сочинения песен: "Вроде ничего не делаешь, а оно играет!" Федоров тогда ткал альбом "Лиловый день" из вроде бы случайных нитей — из Карла Орфа, Эминема, Queen, звона посуды, телефонных рингтонов, пения птиц. Кухонное предисловие к прослушиванию "Разина" настроило на подобный лад. Казалось, что сейчас будет музыка, сплетенная из всего сразу и сделанная вроде бы без плана, как беседа о петроглифах привела к секретам сложения печей через старцев прорицателей. Однако как только зазвучали стихи и музыка, вспомнилось, что ничего случайного в этом альбоме быть не может. "Разин" — поэма, каждая строчка которой представляет собой палиндром, то есть одинаково читается как слева направо, так и наоборот. Не очень понятно, как это можно уложить в песенный размер, если и прочитать-то тяжело. "Мы, низари, летели Разиным. Течет и нежен, нежен и течет" — и так 400 строк, точнее — так, и еще сложнее, и еще. Возможно ли воспринимать положенные на музыку строки Хлебникова, если нет перед глазами этих симметричных строчек, то есть не имея постоянно в виду сам прием?

Для Федорова тексты Велимира Хлебникова — музыка, инструмент, действующий наравне с гитарой или контрабасом

Леонид Федоров работает с текстами Велимира Хлебникова со времен альбома "Жилец вершин" (1995). Они для него музыка, инструмент, действующий наравне с гитарой или контрабасом. Не так уж и важно, приходилось ли ему объяснять про словотворчество Хлебникова гитаристу Рибо и клавишнику Медески. Они уже работали с господином Федоровым на альбоме "Аукцыона" "Девушки поют" (2007) и опять нашли как с ним договориться, не вдаваясь в лингвистические детали. При этом американские виртуозы вновь феноменальным образом стали частью ткани, не выпятившись, обойдясь без пошлого лейбла "специальные гости". Гораздо интереснее не спорить о наличии или отсутствии у альбома заграничного акцента, а наблюдать за тем, как, возможно, впервые в своей практике господа Федоров и Волков работают с крупной формой.

Альбому "Разинримилев" ближе всего понятие "опера". Если обычный Федоров часто прорастает из своей музыки, напевает начерно, мечтает вслух, то в новом альбоме он беспрецедентно, по-древнегречески театрален, и спасает его как раз хлебниковский стих, действующий почти абсолютно вне лексики. Леонид Федоров управляет конфликтом, основываясь только на звучании речи и инструментов, однако, как и в поэме-основе, здесь есть ощущение законченного сюжета с персонажами и чередованием "арий". Но "Разинримилев" — это и рок в серьезной степени, хотя части целого сложно назвать песнями и воспринимать по отдельности. Здесь есть грозная, почти индустриальная поступь ("Дележ добычи"), пронзительная балладная печаль, родственная "Русскому альбому" БГ ("Тризна"), интернациональная пьяная лихорадка ("Пляска") и даже чем-то созвучная "Jesus Christ Superstar" "Пытка". Слушать это все надо только целиком, не отвлекаясь. И даже для самого автора пока большой вопрос, сможет ли российско-американская сборная воспроизвести весь опус от начала до конца на его презентации в ДК имени Горбунова. А ведь если придется резать, то по живому.

ДК имени Горбунова, 12 марта, 20.00

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...