Через два дня после того, как выйдет этот номер Weekend, выяснится, получил ли Ник Хорнби "Оскар" за сценарий фильма "Воспитание чувств" (подробнее см. в материале "Куда пойти жениться"). Но даже если он этой награды не получит, Хорнби останется одним из самых весело-успешных британских писателей.
Преуспеяние Ника Хорнби именно такое, которому как-то не стыдно завидовать: не серьезное, а легкомысленное и распространяющееся на самые разные сферы интересной жизни — кино, музыку, спорт. Даже сестру свою он удачно выдал замуж — за Роберта Харриса, автора одного из самых важных романов девяностых "Fatherlend" и сценариста последнего фильма Романа Полански "The Ghost Writer".
Отношения самого Хорнби с кино тоже складывались даже более чем удачно. Опубликованная в 1992 году "Футбольная лихорадка" (Fever Pitch) — автобиографическая проза, повествующая о времени, когда Хорнби был страстным, а следовательно, хулиганствующим болельщиком "Арсенала",— была экранизирована даже дважды: сначала в Британии режиссером Дэвидом Эвансом с Колином Фертом в главной роли, а потом братьями Фаррелли в Америке. По второму роману, "High Fidelity" (1995), фильм сделал сам Стивен Фрирз, а в главной роли снялся Джон Кьюзак. Вышедший в 1998 году "Мой мальчик" (About a boy) в "кино с Хью Грантом" переделали создатели "Американского пирога" братья Вейц.
Колонки о музыке Хорнби писал для журнала, да-да, "Нью-Йоркер" и даже осмелился в одной из них скептически выразиться по поводу дорогой сердцу всех британцев группы Radiohead, что вызвало в кругах английских меломанов бурную возмущенную реакцию. Вкус писателя называли старомодным и неизощренным. Но Хорнби отнюдь не стыдится своей консервативности, а, наоборот, охотно ее демонстрирует, например, в собранном из заметок о любимых композициях издании "31 песня". Да и музыкальный выбор главного героя "High Fidelity", явно отражающий пристрастия автора, включает Марвина Гэя, Чака Берри, Арету Франклин и The Clash. В духе такого традиционализма выступает и группа Marah, для которой Хорнби сочиняет тексты. (В фан-клубе этого коллектива, кстати, состоят такие солидные люди, как Стивен Кинг и Брюс Спрингстин.)
Хорнби вообще делает что хочет и пишет что хочет. Например, его колонки о литературе посвящены отнюдь не новинкам, а просто книгам, которые он вот тут на досуге прочел,— "Войне и миру", скажем, или "Алисе в Стране чудес". А решив написать роман о подростках ("Слэм", 2007), он не стал тратить время на то, чтобы включаться в их специфическую жизнь и изучать их сленг (он все равно устарел бы ко времени выхода книги, заметил Хорнби в одном из интервью), а просто написал роман о двухтысячных, во многом основанный на воспоминаниях о его семидесятнической ранней юности,- потому что боль взросления, она, знаете ли, универсальна.
И, если подумать, ту самую "нестыдную" зависть, а вернее, некоторое восхищение вызывает именно легкость, с которой Ник Хорнби занимается своим делом. Он не назидателен в романах, даже когда они — так как "Слэм" или "Как стать добрым" — говорят о моральном выборе. Он одинаково прямолинеен и непретенциозен, печатаясь в высоколобом Times Literary Supplement и намеренно подпольном McSweeneys. Он откровенен в интервью. В одном из них, например, он рассказал о том, как изменилась журналистика за то время, которое он ею занимается. Когда он начинал, главной целью было "писать для среднего читателя". Теперь же задача другая: "fuck среднего читателя". Сам Хорнби, отдадим ему должное, последнему требованию никогда не соответствовал.