Танцуем как все

Фигурное катание

Оксана Домнина и Максим Шабалин завоевали для сборной России бронзу в соревнованиях по спортивным танцам. Неудачей ее вряд ли можно назвать, несмотря на то что российские фигуристы приехали в Ванкувер, будучи действующими чемпионами мира и Европы. Наоборот, она была серьезным достижением, учитывая, сколько им пришлось перенести на пути к этой медали, и то, как хороши были их соперники — взявшие золото канадцы Тесса Виртю со Скоттом Мойром и оставшиеся с серебром спортсмены из США Мерил Дэвис и Чарли Уайт. За состязаниями танцоров наблюдал АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ, нашедший в триумфе североамериканцев один приятный момент: состоялся он благодаря отечественной тренерской школе.

Если бы в фигурном катании учитывался такой фактор, как воля к победе, то Оксана Домнина и Максим Шабалин наверняка выиграли бы олимпийское золото в танцах. Хотя бы потому, что столько неприятностей, сколько пережил этот дуэт, не выпало на долю никого из их ванкуверских конкурентов. Все последние три года они мучились из-за превратившейся в хроническую травмы левого колена партнера, который перенес уже две операции. Такие часто приводят к досрочному окончанию карьеры. А Домнина и Шабалин за это время выиграли — через боль, на уколах — два чемпионата Европы и прошлогодний чемпионат мира.

Уже непосредственно перед Олимпиадой они мучились из-за шума, поднятого вокруг их оригинального танца. Сначала он вызвал негодование у австралийских аборигенов, посчитавших оскорбительными для себя выбранные российскими фигуристами образы, затем — у британской певицы Шейлы Чандры, посчитавшей незаконным использование своей песни и грозившей судебным иском в том случае, если Домнина и Шабалин продолжат использовать ее. И им вместе с тренером Натальей Линичук пришлось выпутываться из этой не такой уж простой ситуации, меняя музыкальное сопровождение.

Оксану Домнину и Максима Шабалина можно считать героями уже за то, что, несмотря на эти передряги, они двое суток оставались лидерами танцевального турнира. Эти двое суток отделили блестяще, без единой нотки фальши исполненный ими обязательный танец от оригинального. А этот последний — тот самый "Танец аборигенов" — был слишком уж явным признаком того, что расклад сил по сравнению с прошлым годом, чемпионским для них годом, изменился не в лучшую для Домниной и Шабалина сторону. Они заработали за него 62,84 балла — больше, чем на январском чемпионате Европы в Таллинне. Но все равно, сделав все, что могли, пропустили вперед канадцев Тессу Виртю со Скоттом Мойром и американцев Мерил Дэвис с Чарли Уайтом.

"Сделали все, что могли" — эта фраза после произвольной программы повторялась многократно. Оксаной Домниной, которая говорила, что результат оригинального танца был для нее сродни шоку, но она смогла собраться и успокоиться перед произвольным. Максимом Шабалиным, который рассказывал про то, как тяжело выступать с травмированным коленом, хотя углубляться в эту тему не желал, поскольку не хотел, чтобы решили, будто он ищет оправдание проигрышу. Президентом Федерации фигурного катания России Валентином Писеевым, который просил не критиковать танцоров: "После того, что они перенесли, эта медаль — успех. Немногие выстояли бы на их месте".

Произвольная программа "весит" в фигурном катании намного больше остальных. Она часто меняет расклад кардинально. Но в понедельник изменить его в пользу Оксаны Домниной и Максима Шабалина она не могла. Слишком хороши были их противники. Вернее, "хороши" не совсем точное слово. Тренеры, обсуждавшие между собой соревнования, использовали другие — восхитительно, фантастически хороши.

Мерил Дэвис и Чарли Уайт открывали группу сильнейших. И после их выступления под музыку из "Призрака оперы" казалось, что кататься легче, быстрее, делать более оригинальные поддержки просто невозможно.

Оказалось — возможно. Тесса Виртю и Скотт Мойр были еще легче, еще воздушнее. И классическая "Пятая симфония" Малера почему-то подходила им, совсем молодым, не меньше, чем подходил сверстникам Дэвис и Уайту проверенный хит Эндрю Ллойда Уэббера. Правда, очень часто симфония была совершенно не слышна: трибуны Pacific Coliseum заглушали ее. Но ведь канадцы давали поводы для того, чтобы зрители-соотечественники приходили в экстаз,— той же фирменной своей поддержкой, когда партнерша, по сути ни на что не опираясь, стоит на поставленном параллельно льду бедре продолжающего скользить в высоком темпе партнера.

Один известный и привыкший побеждать российский тренер, увидев ее год назад на мировом первенстве, говорят, выразился приблизительно так: "Это 22-й век фигурного катания!" На том чемпионате мира Виртю, до этого долго не соревновавшаяся из-за травмы, и Мойр были третьими. В Ванкувере у них, заслуживших от судей безумно высокие оценки за произвольный танец — 110,42, преимущество над остальными было колоссальным. И это тот редкий случай, когда исход борьбы в самом субъективном среди жанров фигурного катания не вызывал никакого иного ощущения, кроме того, что позиции распределились по справедливости.

Оксане Домниной и Максиму Шабалину, которым выпало завершать танцевальный турнир, опередить канадцев было нереально даже, так скажем, математически. Опередить американцев — практически нереально, потому что для этого требовалось показать что-то экстраординарное: экстраординарные скорости, экстраординарную технику, экстраординарную энергетику. После трех лет мучений. С корсетом на колене, очертания которого так отчетливо просвечивали сквозь брюки партнера.

Они тоже были прекрасны. Ровно настолько, чтобы вторая сильная американская пара — Танит Белбин и Бенджамин Агосто — не сумела сбросить их с пьедестала. Они действительно сделали все, что могли. Все, что они могли в понедельник,— это отстоять бронзу.

Через полчаса после их выступления два североамериканских дуэта — с только что врученными медалями на шеях — уже находились под прицелом десятка телекамер, не обращавших никакого внимания на, может быть, главных творцов этого триумфа, которые были родом отнюдь не из Америки. Творцы — Игорь Шпильбанд, когда-то, до отъезда в Америку в начале 1990-х, работавший в театре Татьяны Тарасовой, и Марина Зуева, ставившая программы великим советским парникам Екатерине Гордеевой и Сергею Гринькову,— скромно стояли в сторонке, будто не они подготовили всю эту потрясающую четверку — и Виртю с Мойром, и Дэвис с Уайтом.

Я спросил у Игоря Шпильбанда, ожидал ли он, что его спортсмены произведут такой фурор в Ванкувере. Он секунду подумал: "Я надеялся. Но — не ожидал. Это разные вещи". Потом уточнил: "Знаете, я понял, что мы можем добиться успеха, только в этом году — когда увидел всех соперников. Я понял, что наши пары — самые сильные, что они не просто могут побеждать — они должны побеждать. Но это ведь еще нужно было всем, в том числе судьям, доказать. Нужно было откататься на Олимпиаде так, как откатались они. Поверьте, это совсем непросто".

Он признавался, что 20 лет назад, когда приехал в Америку, где всегда было сильное одиночное катание, где время от времени появлялись отличные спортивные пары, но где до его появления танцы были совершенно не развиты, не мог себе представить, что его работа, может быть, на чей-то взгляд, выглядевшая безнадежными усилиями, когда-нибудь даст вот такие невероятные плоды.

Валентин Писеев уже кое-что знал о секретах Игоря Шпильбанда и с удовольствием их раскрывал: "Обратите внимание, все его пары чисто делают элементы, потому что постоянно работают над ними, у всех хорошее скольжение, скорость. Мы в этом плане недорабатываем с детского возраста. У наших фигуристов часто нет базы, серьезного фундамента. А что нужно в первую очередь уметь фигуристу? Да хорошо кататься!"

А затем он раскрыл еще один секрет — о том, что разговаривал со Шпильбандом насчет помощи не новой, а прежней родине: "И он сказал мне, что хотел бы взять себе какую-нибудь из российских пар". В понедельник, сразу после окончания ванкуверского танцевального турнира, такое решение представлялось правильным.

Танцы