"Футурология — Русские утопии" — так называется новый проект, который стартует 5 марта в центре современной культуры "Гараж". Он обещает показать актуальное российское искусство, которого мы еще не видели.
Формально "Футорология" и "Русские утопии" — две отдельные выставки с самостоятельными задачами и оригинальными кураторскими концепциями. По сути же — две части одного целого, завязанные на вечной игре гадалки — прошлом и будущем. Настоящее при этом рождается из диалога двух разных взглядов на современное российское искусство — внутреннего и внешнего.
Взгляд "снаружи" представляет французский куратор с русской фамилией Эрве Михайлов (Herve Mikaeloff). Михайлов — куратор личной коллекции Бернара Арно и консультант по искусству Louis Vuitton Group, которой принадлежит одноименная галерея в Париже. Как раз там в 2007 году Михайлов организовал выставку Moscopolis, на которую собрал работы актуальных российских художников. Заинтересовался, увлекся, копнул поглубже в надежде доискаться истоков русского contemporary art. Отсюда, собственно, и родилась его "Футурология".
Идея не нова, а скорее традиционна для западного куратора. "Футурология" — это попытка показать нерушимую связь между российским современным искусством и русским авангардом. Посыл прямолинеен, но справедлив: русский авангард был настолько мощным и всепоглощающим явлением, что современные художники возвращаются к нему волей или неволей. Возвращаются сознательно через использование его художественного языка, форм и стратегий. Подспудно — через рефлексию и переосмысление его идей. Бессознательно — через генетическую память и эстетическое чутье. Возвращаются даже через полное его отрицание. "Меня впечатляет откровенность, с которой русские художники раскрывают свое отношение к прошлому в своих работах", — говорит Эрве Михайлов.
Футуристы называли себя создателями нового будущего, но футурология, наука прогнозирования, у Михайлова выступает в перевернутом виде. Идеи будущего транслируются из далекого прошлого в актуальное настоящее. В качестве транслятора выступает титаническая фигура Казимира Малевича (пару его работ предоставил из своих фондов Московский музей современного искусства). В качестве идееприемников — два десятка актуальных российских художников, среди которых как опытные признанные вроде Павла Пепперштейна, Айдан Салаховой или Сергея Бугаева "Африки", так и молодые перспективные вроде Дианы Мачулиной или группы Recycle. Подход формальный: за отправную точку берется Малевич абстрактный и Малевич фигуративный. Итог — 18 масштабных работ, созданных специально для выставки и наглядно демонстрирующих методы современного искусства, уходящие корнями в русский авангард.
Группа Электробутик, 3G Интернационал
Создатели второй части проекта, "Русских утопий", молодые кураторы Юлия Аксенова и Татьяна Волкова слегка иронично называют михайловские затеи "археологией будущего". Что, впрочем, не мешает им самим с азартом археологов копаться в прошлом, представляя на этот раз внутренний взгляд на российское искусство. Кураторы реалистично напоминают о том, что вся эта футурология на самом деле не более чем утопия, и в качестве двух наиболее ярких примеров берут революционный авангард и социалистический проект. На основе нескольких десятков работ российских художников, созданных за последние 20 лет, пытаются проанализировать, как утопия живет и трансформируется в искусстве, как меняются ее формы и интерпретация. Получается история про будущее снова с оглядкой на прошлое.
Истинное же будущее, которым грезит и "Футурология" и "Русские утопии", на выставке тоже будет, но покажут его нам только в апреле — тогда откроется последняя часть этого масштабного проекта. Она будет называться "Будущее отсюда" и предложит разнообразные арт-прогнозы, как обещают кураторы, "от хайтековских городских ландшафтов до биотехнологических разработок негативных антиутопий".
Так что получается, что "Футорология" и "Русские утопии" — это два разных пути к одной и той же цели. И встретятся они в одно время под одной крышей — металлической сетью перекрытий Бахметьевского гаража. Который и сам по себе не что иное, как воспоминание о русском авангарде и великих утопиях. С поправкой на актуальное настоящее.