Под общим халатом

"Туркестанский авангард" в Музее Востока

Выставка авангард

В Москве в Государственном музее искусства народов Востока открылась выставка "Туркестанский авангард". На ней показывают работы, созданные по большей части русскими художниками в 1920-1930-х годах в Туркестане, потом в Узбекистане и Таджикистане. Что на выставке от авангарда, а что от Туркестана, пыталась определить ТАТЬЯНА МАРКИНА.

"Туркестанский авангард" — полемичность такого названия вполне понимают организаторы выставки, на которой сосредоточено около полутора сотен работ из фондов Государственного музея искусства народов Востока и частных коллекций. Тем не менее здесь вводят и еще более рискованный термин "халатный авангард", поддерживая его яркими национальными тканями и одеждами, которыми дополнена экспозиция.

В 1920-1930-х годах в советской Средней Азии родился особый и самобытный извод модернизма. Влияние гения места неоспоримо — ярчайший солнечный свет, делающий предметы плоскими, насыщенные краски традиционного архитектурного декора и одежд, оточенное веками искусство орнамента и каллиграфии и исламский запрет на изобразительность. Все это европейские художники открыли для себя на Ближнем Востоке и в Северной Африке двумя десятилетиями раньше — к примеру, ни Матисса, ни ван Донгена представить без этого опыта невозможно.

Русские художники, приехавшие в Туркестан на рубеже 1920-х годов, учились в столицах и уже освоили опыт и европейского, и русского авангарда, но это не убавило эффекта от встречи с одним из его первоисточников. Александр Волков, самый известный художник круга "туркестанского авангарда", приехав в Ташкент в 1916 году, до конца жизни не переставал писать о силе и яркости жизни под среднеазиатским солнцем, он писал это в стихах и в красках, писал просто на листках блокнота как девиз. Кубофутуристические "Чайхана золотая" и "Караван" 1922-1923 годов, как и "Оплакивание" (полотно из частной коллекции, по-видимому впервые вынесенное на публику),— это образцы вполне европейского, а не какого-то местного авангарда.

Совсем по-иному воспринял встречу с Востоком Александр Николаев. До приезда в Туркестан он был увлечен супрематизмом. Этого художника, проникшегося искусством Востока и даже принявшего мусульманство и новое имя Усто Мумин, можно считать авангардистом только с философской, а не изобразительной точки зрения. В "Радении с гранатом" 1923 года в иконной технике (темпера на доске) и с использованием иконной композиции (житийной иконы) в стилистике восточной миниатюры написан чувственный сюжет.

Павел Щеголев — художник молодого поколения, о котором известно только, что он входил в "бригаду Волкова",— это еще один вариант туркестанского авангарда. На выставке представлены его монументальные полотна на пропагандистские сюжеты 1930-х годов (красноармейцы, строительство моста), в которых объемные, скульптурные формы фигур соседствуют с "космическим", плоскостным пейзажем. Зинаида Ковалевская, учившаяся в Ленинграде и приехавшая в Самарканд в 1930 году, представлена эскизами тюбетеек с вышивкой на агитационные сюжеты, Надежда Кашина и Елена Коровай, работавшие на Самаркандской изофабрике,— декоративными рельефами из папье-маше, созданными для украшения "красных чайхан".

Довольно на выставке и произведений, где Туркестан не соединяется с авангардом, а торжествует над ним. Это сценки, написанные в 1930-х годах в жанре позднего передвижничества и в стиле советского импрессионизма — таковы восточные старцы в ярких халатах, солнечные улицы с синими тенями Варшама Еремяна. Произведения всех этих совсем непохожих художников (а их на выставке гораздо больше, чем удалось перечислить) и образуют туркестанский авангард. У этого авангарда десятки разных лиц, и тем не менее выставка доказывает, что он существует. Достаточно повесить эти произведения рядом.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...