В конце апреля в Алма-Ате был подписан протокол о реорганизации Каспийского трубопроводного консорциума (КТК). В истории многострадального проекта начался новый этап — он открылся для компаний-производителей, что просто-таки обрекает его на долгую жизнь.
На троих не получилось
История проекта строительства экспортного трубопровода Тенгиз--Черное море началась 17 июня 1992 года, когда Казахстан и Оман создали КТК, и через несколько недель был подписан протокол о присоединении к ним России, который 30 июля 1993 года ратифицировал российский парламент. Консорциум создавался на паритетных началах — все участники получали равные права в его управлении и распределении прибыли. При этом финансирование проекта полностью возлагалось на Оман. Интересы сторон в КТК представляли казахстанская государственная холдинговая компания "Мунайгаз", российская "Транснефть" и частная Oman Oil Company (OOC).
По мнению большинства наблюдателей, все последующие неприятности КТК стали следствием того, что в него не вошла еще одна заинтересованная сторона — американская компания Chevron, на чьи средства должна вестись разработка гигантского Тенгизского месторождения. Американцы предлагали финансирование в объеме $700 млн, но требовали равной с другими участниками доли в уставном капитале. Им же предлагали лишь неголосующие акции категории Б. Кроме того, эта компания крайне негативно была настроена по отношению к OOC, а российская сторона, напротив, благоволила к оманцам. Официальная история умалчивает о причинах такой симпатии, однако многие наблюдатели считают, что хорошие отношения с оманской компанией тянутся еще с времен СССР, когда президент OOC Джон Дойсс был одним из крупных покупателей советской нефти. Поговаривают также, что уже в постсоветский период он предоставлял российскому правительству весьма крупные суммы на "социальные нужды".
Как бы то ни было, Chevron не попал в КТК, и 19 января 1995 года с большой помпой была проведена презентация проекта, на которой председатель совета директоров консорциума Юрий Шафраник объявил о начале строительства. А уже в феврале Chevron объявила о сокращении "тенгизской" части своего инвестиционного бюджета на 1995 год с $500 млн до $50 млн, тем самым ясно дав понять, что КТК не может рассчитывать на нефть Тенгиза. Результат не замедлил сказаться — примерно с этого времени казахское правительство начало планомерно выталкивать OOC из консорциума. При этом ставился под сомнение и проект как таковой. В частности, в августе 1995 года Нурсултан Назарбаев заявил, что казахская нефть будет экспортироваться на Запад через Турцию, а не через Россию. Тем временем OOC не без "помощи" Chevron никак не удавалось найти средства на финансирование проекта, и симпатии к ней российского правительства стали ослабевать. Большую роль в этом сыграло видимо и то, что к этому времени завершилось реформирование нефтяного комплекса страны.
Когда в России появились собственные "шевроны"
Изменение принципов формирования КТК, закрепленное в алма-атинском протоколе, повлияло на его привлекательность, и если раньше инвесторов искали, то теперь от них просто не могли отбиться. Суммарная заявка различных компаний-производителей заметно превысила бы окончательные 50% — та же Chevron просила не меньше 30%.
Казалось бы, все дело состояло только в том, чтобы наделить всех желающих участвовать в проекте акциями консорциума пропорционально их желанию. Но тогда почему же этого не было сделано раньше, тем более что Chevron несколько лет предлагала сделать примерно то же самое? Более того, практически больше года и Казахстан, кровно заинтересованный в скорейшей реализации проекта, делал намеки на необходимость открыть консорциум для производителей.
Однако если бы открытие КТК для компаний произошло года два назад, то его состав был бы заполнен исключительно зарубежными фирмами. Дело в том, что производители, готовые заполнить строящуюся трубу, были только на казахской стороне, точнее, это были компании, которые Казахстан привлек для разработки собственных углеводородных ресурсов. Для России же, нефтяные компании которой только-только начали формироваться, это означало пустить иностранцев в святая святых нефтяной промышленности — в трубопроводную систему.
Поэтому вполне можно предположить, что все это внешне бессмысленное перетягивание каната было вызвано только одним — Минтопэнерго РФ ожидало оперения собственных "шевронов". И как только процесс формирования российских компаний более или менее завершился (это произошло как раз в 1995 году), у КТК началась новая жизнь. Причем получилось так, что суммарная доля России в проекте возросла до 44% — к доле собственно РФ можно с полным правом присовокупить доли "ЛУКойла" и "Роснефти".
Строго говоря, подписание 27 апреля в Алма-Ате протокола о реорганизации КТК еще не означает начала новой жизни консорциума. Поэтому президент "Транснефти" Валерий Черняев на пресс-конференции, посвященной событию в Алма-Ате, был очень осторожен в формулировках и ограничился только трактовкой общих положений этого протокола.
Прежде всего этот протокол оформляет переходный период в его существовании, когда старый КТК уже фактически не функционирует, а нового еще нет. Срок этого периода определен в три месяца, и он может увеличиться до пяти месяцев при появлении непредвиденных обстоятельств. В течение этого времени нынешнему руководству КТК в сотрудничестве с будущими акционерами предстоит переутвердить ТЭО проекта, определить его окончательную стоимость и привести в соответствие учредительные документы.
Сотрудничество нынешних и будущих участников КТК будет максимально формализовано. В дополнение к "старому" совету директоров в мае планируется создать комитет добывающих компаний. Кроме того, в переходный период будет работать и так называемый переходный комитет под руководством заместителя министра топлива и энергетики РФ Анатолия Шаталова, в котором каждый участник будущего КТК имеет по одному представителю. Этот комитет должен стать посредником между учредителями КТК и добывающими компаниями в разрешении всех возможных противоречий переходного периода.
Что же касается дальнейшей работы консорциума, то протокол определил только самые общие ее принципы начиная с даты оформления его новой структуры — 1 августа или 1 октября. Закреплена оценка участия в проекте основателей — трубопроводные активы Казахстана и России, а также финансирование Оманом проекта до 1 мая 1996 года — в объеме $600 млн. Первый этап проекта "Кропоткин--Терминал на черноморском побережье", оцениваемый в $400-500 млн, на 100% финансируется компаниями-акционерами. Под второй этап "Насосная станция 'Комсомольская'--Кропоткин" стоимостью $900-1000 млн возможно привлечение кредитных ресурсов, и компании должны будут в течение 24 месяцев от даты приобретения ими статуса акционеров найти соответствующие источники кредитов. Не сделавшие этого компании продолжат финансирование из собственных средств.
АЛЕКСЕЙ Ъ-СУХОДОЕВ, АЛЕКСАНДР Ъ-ТУТУШКИН