Как показывает полуторавековая история, договариваться с афганцами одинаково трудно как завоевателям, так и миротворцам.
Еще в первой половине XIX века, во времена первых афганских походов, британцы пытались организовать и подчинить местные народы, действуя через племенную структуру. Образованные офицеры принялись выявлять и культивировать племенные обычаи и законы, выстраивая целые теории организации местных племен. Но со временем стало ясно, что афганская действительность не укладывается в племенные рамки: местное общество пронизано неоднородными конфликтами. Так, в пуштунских племенах, преимущественно населяющих самые неспокойные южные и восточные территории Афганистана, традиционной стала вражда между старшими двоюродными братьями. Пуштунское наименование кузена — tarbur — переводится как "враг": считается недопустимым позволить кузену превзойти себя в чем-либо. Чтобы получить оружие и поддержку для ведения подобной конкурентной борьбы, пуштуны нередко примыкают к различным группам и партиям, выходящим за рамки родственных и племенных связей.
Помимо прочего для Афганистана характерна ситуация, когда определенную часть территории держит харизматичный лидер, вокруг которого объединяются вооруженные отряды. Такая форма организации крайне сильна в северных провинциях, населенных таджиками, узбеками и другими народами, не имеющими четкого племенного деления. Существует также институт покровительства (патроната): свое влияние на определенную местность распространяют ханы, держащие в своих руках некий ресурс (оружие, деньги, наркотики). Патронат — явление временное.
Даже там, где правит бал племенная структура, крайне редко можно выявить конкретного лидера, которому безоговорочно подчинялись бы все члены общины: племенная элита, как правило, раздроблена.