гастроли / классика
Двумя концертами в лондонском Barbican Centre завершилось большое европейское турне Нью-Йоркского филармонического оркестра. В нынешнем сезоне, впервые за почти двухсотлетнюю историю оркестра, его возглавил не заезжий великий гастролер, а житель Нью-Йорка — дирижер Алан Гилберт. Из Лондона — ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Прошлые лондонские гастроли нью-йоркских филармонистов прошли полтора года назад, и даже оркестранты считают, что это очень большой перерыв. Нынешние формально завершили большой европейский тур оркестра, а неформально стали смотринами нового худрука — сорокалетнего ньюйоркца китайских кровей Алана Гилберта. Зал Barbican Centre был заполнен до предела — лондонская публика очень хорошо принимала американцев, чего нельзя сказать о местной прессе. Так, если New Yorker месяц назад спел господину Гилберту оду, то рецензент лондонской Times поставил первому из двух концертов, включавшему британскую премьеру EXPO Магнуса Линдберга, Второй фортепианный концерт Прокофьева (солировал Ефим Бронфман) и Вторую симфонию Сибелиуса "троечку", отметив, что это было неплохо, но в целом ничего особенного.
Программа второго концерта была не менее насыщенной. Сначала очень небольшим составом (четыре пульта первых скрипок и пять вторых) исполнили Симфонию #49 Гайдна, а затем с каждым следующим сочинением оркестр прибавлял по одному пульту скрипачей и, соответственно, остальных инструментов. Первое отделение закончилось пьесой The Wound-Dresser Джона Адамса на текст Уолта Уитмена (солировал великолепный баритон Томас Хэмпсон из Вены, который с этого сезона постоянно работает с коллективом). Во втором отделении прозвучали Восьмая ("Неоконченная") симфония Шуберта и Три пьесы для оркестра Альбана Берга. Ну а сыгранный на бис "Одинокий город" Леонарда Бернстайна ("For only this town — 'Lonely Town'") стал своеобразным музыкальным подношением одному из предшественников Алана Гилберта.
В первую очередь в исполнении Нью-Йоркского филармонического восхищают неимоверные, невозможные струнные. Именно благодаря им гайдновская симфония звучала кристально чисто и легко, практически невесомо. Дальше Алан Гилберт занялся разрушением стереотипов, уводя все возрастающие струнные на второй план, чтобы доказать, что его оркестру есть чем гордиться помимо скрипачей.
The Wound-Dresser Адамса был выстроен дирижером на смешении стилей — песенно-романтический, даже в чем-то мюзик-холльный вокал Томаса Хэмпсона и орнаментально-декоративное, минималистское оркестровое сопровождение. Затем в Трех пьесах для оркестра Берга, написанных во времена Первой мировой, Алан Гилберт добился эффекта полной деконструкции этой выверенной "сладкозвучности".
Кроме всего прочего, в цивилизованном музыкальном мире существует ряд необычных для нас формальных моментов. Как, например, обязательное приветствие оркестра, когда зал аплодирует концертмейстеру перед выходом дирижера. Или необычное расположение оркестрантов Нью-Йоркского филармонического — слева направо: первые скрипки, виолончели, альты и вторые скрипки. Содержание концертов также имеет свои особенности: в нефестивальных программах часто фигурируют не только "нововенцы" (тот же Берг, который давно стал классикой), но и современные композиторы. Так, Джон Адамс в этом сезоне вообще "в фокусе" в Barbican Centre — его произведения будут исполнены еще четыре раза, причем двумя из них композитор продирижирует лично.
И, конечно, отдельное удовольствие от любого зарубежного концерта — настроение зала. Каждый вечер в Лондоне проходит около шестидесяти концертов классической музыки, и неудивительно, что слушатели не аплодируют между частями, отключают мобильные телефоны и даже после самых удачных выступлений не устраивают оваций. Поэтому гастроли Нью-Йоркского филармонического, одного из главных академических ансамблей мира,— это праздник, который обязательно повторится.