Из талибов — с любовью

Они не шпионы и вернулись не с холода, а из 50-градусной жары Кандагара. Чтобы объяснить, кто такие талибы и почему их не получается победить, два востоковеда на несколько лет переселились из Лондона на юг Афганистана

Виктор Орлик, Лондон

Выход в свет на английском автобиографии муллы Абдулы Салама Заифа "Моя жизнь с "Талибаном"" — промежуточный итог их работы. Он совпал с явным всплеском интереса к воюющей 30 лет стране, что связано с попытками наладить диалог с частью талибов, так называемыми умеренными: на такую формулу "национального примирения" ставят и США, и правительство в Кабуле. Видимо, в ситуации, когда в 33 из 34 провинций страны существуют властные теневые структуры "Талибана", другого выхода просто нет.

Книга муллы Заифа, одного из видных деятелей и основателей движения (ныне он проживает в Кабуле), подоспела как нельзя кстати: она рассказывает о человеке, чей жизненный путь совпал с судьбой целого поколения. Чтобы подготовить ее выход в свет, понадобилось глубокое погружение. Зато читается она как ответ этого поколения на попытки американцев добиться мира с талибами под массированным военным давлением.

Действующие лица

На визитной карточке Алекса Стрика ван Линсхотена изображены далекие горы, желтая песчаная земля и голубая гладь то ли арыка, то ли реки — пейзаж под Кандагаром. Алекс, так же как и его друг и коллега Феликс Кюн,— выпускник Лондонской школы востоковедения и африканистики (когда-то там учился под именем Гордона Лонсдейла советский разведчик-нелегал Конон Молодый).

В Лондон Алекс приехал из Голландии изучать фарси. Феликс — немец, его специализация — арабский язык и история Ближнего Востока. Недавние студенты, они несколько лет назад связали свою судьбу и карьеру с далекой провинцией на юге Афганистана, новости из которой не сходят с телеэкранов и первых полос.

Впрочем, едва оказавшись в Кандагаре, Алекс и Феликс поняли, что весь этот поток информации не дает представления о здешней жизни, а главное — о причинах живучести движения "Талибан", с которым афганское правительство при поддержке натовской коалиции не может справиться военным путем с 2001 года. Чтобы увидеть своими глазами вотчину талибов (именно ученики медресе Кандагара стали ядром движения "Талибан" в 90-е годы), молодые востоковеды в 2006-м, через пять лет после падения режима талибов, основали в Кандагаре информационное бюро и учредили веб-сайт. Перед этим они объездили всю объятую войной страну на видавших виды автобусах и на потрепанных старых "тойотах"-такси — в общем, на чем придется.

Два последних года они почти безвылазно провели в Кандагаре. Бороды, знание пушту и, конечно, тот факт, что они не американцы, которых многие считают здесь главными врагами, открыли перед ними немало дверей и даже сердец. Появились друзья, которые помогали им в опасном сафари: давали кров, знакомили с интересными людьми. Сегодня Феликс Кюн абсолютно убежден, что будущее Афганистане решается именно на юге страны и быть там в эти дни — уникальный шанс для историка.

Вот их рассказ.

Место действия

"Когда после 12-часовой тряски по пыльным дорогам мы впервые добрались до Кандагара, стояла 50-градусная жара. Однако купание в ледяном арыке и зеленый чай вернули нас к жизни — это было фантастическое ощущение,— рассказывает Алекс Стрик ван Линсхотен.— Конечно, опасности подстерегали на каждом шагу, и если бы кто-то хотел расправиться с нами, он бы мог сделать это очень легко. У нас не было никакого оружия и охраны — это, впрочем, оказалось самой лучшей защитой. Мы ни разу не встречали открытой враждебности. Скорее наоборот.

...Мы жили, да и сейчас живем, в обыкновенных домах у наших друзей — по-другому здесь быть не может. Конечно, поеживались, когда внезапно из-за угла выворачивал мотоциклист с ручным пулеметом через плечо. Но, если честно, опасность лично для нас возникала только тогда, когда огонь открывали военнослужащие из натовской коалиции, если случалось приблизиться к их колонне. Тем не менее немало наших знакомых подверглись насилию — грабежи, похищения, убийства и бесследные исчезновения людей в Афганистане не редкость.

Само собой, при встречах с талибами, и особенно с командирами, приходилось держать ухо востро, чтобы не дать им повода заподозрить нас в сборе разведданных или какой-либо информации об их силах и планах. Мы подчеркивали, что ведем исследовательскую работу прежде всего в научно-исторической плоскости. Нас интересует динамика развития движения "Талибан", его отношения с местными племенами, откуда они черпают мощную поддержку. Важно было также понять, в какой мере стратегический хаос и сумятица, возникшие в результате иностранного военного и политического вмешательства, способствуют усилению роли талибов не только в военном противостоянии, но и в политической жизни страны.

Почти четыре года, пока создавалась эта книга (английская версия "Моя жизнь с "Талибаном"" Абдулы Салама Заифа), мы не просто переводили ее с пушту, но и встречались с автором, редактировали, проверяли и перепроверяли факты, сведения, даты. Эта работа помогла нам глубже понять мотивацию действий людей типа муллы Заифа, которые вступили в сознательную жизнь со словом "джихад" на устах".

Можно ли победить талибов?

"На этот вопрос,— считает Алекс Стрик ван Линсхотен,— однозначного ответа нет. Как нет его и на вопрос о том, возможно ли участие талибов в коалиционном правительстве. Но ясно другое: политический конфликт между нынешним правительством Карзая и движением "Талибан" требует не военного решения, а политического и за пределами страны это решение не найти. Тем более что сегодня "Талибан", несмотря на присутствие иностранных войск, распространил свое влияние почти на всю страну — за последний год они продвинулись даже в ранее спокойные районы запада и севера, зафиксировано свыше 1200 активных боевых вылазок талибов (это на 65 процентов больше, чем в предыдущем году), происходит их внедрение в армию и полицию.

Все это — на фоне тотальной коррупции и бездействия центральных и провинциальных властей. Хуже того: пропагандистская война Западом проиграна, талибы умело используют лозунг борьбы против иностранных интервентов, которые натравливают афганцев друг на друга. Что касается самого Кандагара, то обстановка там очень тяжелая: вечером прощаешься с кем-нибудь и не знаешь, увидишься ли утром. В центре города каждый день стрельба, чего раньше не было. Что касается солдат коалиции, которые контролируют этот город, то они мечтают из него вырваться.

Иногда в разговорах с теми, кто успел повоевать с Советской армией, проскальзывает сравнение с нынешними противниками. Русские, говорят они с оттенком уважения, были настоящие воины, стычки с ними нам дорого обходились. А вот для молодежи война с русскими — это уже история".

Война за мир

Несмотря на разговоры о необходимости политического решения, сейчас проводится масштабная операция против боевиков "Талибана", засевших в городе Марджа в соседней с Кандагаром провинции Гильменд. Американским морпехам пришлось потрудиться, так как Марджа опоясана системой подземных тоннелей, боевики — не меньше тысячи — хорошо вооружены, а их командиры обещали стоять насмерть.

Правда, у командующего войсками НАТО американского генерала Стэнли Маккристала кроме танков, пушек и самолетов есть секретное оружие — специальный денежный фонд в 1,5 миллиарда долларов для выплаты тем, кто складывает оружие. Может, эта приманка и сработает. Ведь в далекие 80-е именно благодаря выплатам полевым командирам моджахедов после ухода 40-й армии из Афганистана правительство Наджибуллы продержалось у власти целых три года. Но советские денежки кончились вместе с СССР, и начался кровавый беспредел. Как реакция на него и возникло движение "Талибан", взявшее власть сначала в Канадагаре (1994 год), а затем в Кабуле (1996-й).

Как пишет в своей книге мулла Абдул Салам Заиф, в городах сразу же были восстановлены мир и порядок, покончено с грабежами, вымогательствами, похищением людей, азартными играми и развратом. Однако мулла не пишет о том, как мужчин заставляли отпускать бороды, а женщин носить чадру, о наказаниях за туфли на высоких каблуках и губную помаду, об изгнании женщин из госучреждений и о запрете девочкам посещать школу. О том, как под запретом оказались музыка, телевидение, даже шахматы. У муллы Заифа свой взгляд на вещи, продиктованный его верой, происхождением и предрассудками. После образования правительства талибов Заиф занимал в нем не одну высокую должность.

Последним его назначением был пост афганского посла в Пакистане. После вторжения США в Афганистан в конце 2001 года пакистанская разведка передала муллу Заифа в руки американцев, и он четыре года провел в заключении в Гуантанамо без предъявления обвинения. Был освобожден осенью 2005 года и отправлен в Кабул. Он остался непреклонным противником иностранного вмешательства в афганские дела и планы увеличения численности американского контингента в Афганистане комментирует так: "Больше солдат — больше крови". Афганистан сегодня, пишет мулла, самая угнетенная страна в мире, и афганцы вынашивают планы мести. Только крутой пересмотр стратегии может помочь как Америке, так и Афганистану. Быть может, Америка тоже хочет мира, размышляет мулла Заиф, но это мир на американских условиях. Для нас такой мир — это война под маской мира и для нас он неприемлем.

"Нынешние талибы,— подводит черту Алекс Стрик ван Линсхотен,— сильно отличаются от прежних (пришедших к власти в Кабуле в 1996-м.— "О"). Нынешний "Талибан" — более аморфное образование, в нем участвуют люди разных взглядов, что в определенной мере обусловлено этническими и территориальными факторами. Это, однако, пока не делает его менее боеспособной силой".