Премьера опера
В Большом зале консерватории состоялось концертное исполнение "Итальянки в Алжире" Россини. Как оказалось, одна из самых известных опер Россини, написанная в 1813 году, только теперь получила таким образом московскую премьеру, хотя бы концертную. За стараниями международной исполнительской команды во главе с легендарным дирижером Альберто Дзеддой наблюдал СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Такое веселье в академических залах, наверное, случается разве что на концертах жанра "музыканты шутят": оба действия зал то и дело грохотал дружным смехом, глядя на уморительные гримасы, буффонную жестикуляцию и пританцовывания солистов. А равно и на спину маэстро Дзедды, который, буквально светясь от радости, со своего подиума всем этим не по возрасту энергично управлял. Кульминация, пожалуй, предсказуемо пришлась на финал первого акта, где героям приходится среди прочего выражать душевное смятение возгласами "динь-динь", "тук-тук", "кряк-кряк" и "бум-бум". Вот ничего не скажешь, шутили в этот раз музыканты умело: певцы, среди которых преобладали выходцы из Италии, комиковали и вообще играли так самозабвенно и так классно, что по уровню живого и доброкачественного юмора с этим концертом поставишь рядом не каждую сценическую версию хотя бы той же "Итальянки в Алжире".
Но если юмор всякого сорта в столичной оперно-концертной жизни и так можно сыскать, то такого превосходного Россини обычно не сыщешь днем с огнем. Пусть для нас ярлык премьеры, с которым исполнялась в этот вечер "Итальянка", несколько стыдный, но по крайней мере мы получили по этому случаю стоящее качество исполнения — совершенно европейского по выделке, очень стильного и с тем самым ни на что не похожим блеском, каким загорается музыка Россини при правильном обращении. Причиной хочется в первую очередь назвать работу Альберто Дзедды и вверенного ему в Москве Российского национального оркестра (РНО). Россини, казалось бы, уж и не требует от дирижера ничего сверх таланта и прилежания (и еще чувства юмора, наверное), и все же было отдельное удовольствие в той маэстрии, с какой эта музыка звучала именно у этого дирижера, творчеству Россини посвятившего чуть ли не всю жизнь и знающего назубок все связанные с ней интерпретаторские премудрости: это правда было слышно. И сам РНО, для которого белькантовая оперная партитура вообще-то в новинку, играл в результате прекрасно.
Кастинг певцов тоже был проведен довольно вдумчиво и местами по-хорошему амбициозно. Так, на роль капризного алжирского бея Мустафы, пожелавшего вынь да положь итальянку в жены, удалось залучить баса Лоренцо Регаццо, крупную знаменитость не только белькантового, но и барочно-раннеклассического профиля. Реноме себя с лихвой оправдало: простуженный (судя разве что по периодически мелькавшему носовому платку) артист тем не менее бравировал роскошной дикцией, завидным тонусом что игры, что вокала и стилистической безупречностью. Менее раскрученный по интернациональным меркам Роберто ди Кандиа в партии Таддео (воздыхателя главной героини Изабеллы, вместе с ней угодившего в алжирский плен) тоже оказался тем не менее очень важной пружиной в бодро работающем механизме концерта — благодаря силе, полнозвучности и гибкости своего высокого баритона, но и благодаря артистизму. Эльвиру, отвергнутую было главную жену Мустафы, спела молодая испанка Давиния Родригес, тоже заправски державшаяся на сцене и продемонстрировавшая свежее сопрано довольно пронзительного свойства, но зато весьма техничное.
Выбывшего по болезни тенора Колина Ли заменил в роли героя-любовника Марио Дзеффири, певец с солидным послужным списком, в котором есть опять же и бельканто, и раннее барокко. В выходной арии тенор смутил слегка характерной окраской и не самым приятным тембром своего легчайшего голоса, взмывавшего к предельным высотам, как пух от уст Эола, но в общем-то спевший своего Линдоро уверенно, точно и бравурно. Сама исполнительница главной партии Маргарита Мамсирова (Ольга в черняковском "Онегине" Большого театра) на общем фоне смотрелась бледнее — тембру недоставало красочности, а голосу объема,— но тут, с другой стороны, и фон был все-таки исключительный, а в принципе россиниевские задатки певица показала. Как и очень неплохие исполнители маленьких партий Юрий Кисин (капитан корсаров Али) и Виктория Зайцева (Зульма).
Пели все, разумеется, наизусть: соответствующие партии у большинства исполнителей "впеты" накрепко, и это чувствовалось, так что налицо было соответствие самым высоким стандартам оперы в концертном исполнении, которые у нас за последние годы худо-бедно утвердились. Как всякая продюсерская удача на этом поприще, это не просто приятно, но и многообещающе, если учитывать хотя бы количество тех стоящих опер, которые только ждут своего первого исполнения в Москве.