Если иметь в виду название марки De Bethune, получившей имя французского шевалье и министра финансов при Людовике XV, то часовое производство должно располагаться в охотничьем замке. Благородный шевалье де Бетюн работал именно так: в своем родовом охотничьем замке однажды (так, по крайней мере, считают часовые историки) министр финансов изобрел регулятор хода для напольных и карманных часов. Но отцы-основатели De Bethune (год рождения марки — 2002-й), профессиональные коллекционер Давид Занетта и инженер Денни Флажоле, предпочитают более техногенное и современное производство.
Мануфактура De Bethune — это два кротких каменных домика на холме, которые расположены в километре друг от друга. Первый, двухэтажный, домик — это офис и техническое бюро, где разрабатываются новые калибры и часы. Второй, трехэтажный, домик — это производственные цеха. Штат De Bethune — 50 человек. Обстановка в обоих домика крайне идиллическая. Тишина да спокойствие, сразу нельзя даже и предположить, что в такой тишайшей атмосфере выходят в свет громкие инновации, многие из которых могут сойти за небольшую техническую революцию.
"Мы работаем очень медленно. Я вложил много денег в эту марку, и до сих пор я несу только убытки от этого невероятного дела. Но какая здесь может быть прибыль?" — разводит руками Давид Занетта. Откуда берутся эти убытки, мне ясно: все модели De Bethune производятся маленькими тиражами, в работе стоят жутко дорого (один знаменитый сферический циферблат лунных фаз из платины и вороненой стали влетает в копеечку), но увеличивать объем производства — значит, потерять в качестве. А это как-то не по-рыцарски. Тем более что история De Bethune — это не история про коммерцию. Скорее, это история про хобби.
Давид Занетта производит впечатление довольно богатого без всяких таких часов человека. Он с удовольствием повествует о нескольких своих домах в родной северной Италии, о дорогих скоростных машинах, о том, как он любит прокатиться с ветерком, вот и давеча прокатился так, что отобрали права. Очевидно, что часы для него — любимая игрушка, давнишнее увлечение, которое в один прекрасный момент стало работой. Экскурсия по мануфактуре для Занетты подобна прогулке по любимому саду. Саду, где живут его и Денни Флажоле технические изобретения.
Вот он, как садовник, ходит и смотрит: а не пророс ли новый барабан с уменьшенным трением? Не зацвела ли вдруг тройная противоударная система с распорным титановым мостом? Давно уже обещали заколоситься и барабан с уменьшенным трением, и устройство для регулировки скорости автоматического хода, и плоская зажимная дуга пружины баланса. Не стоит ли поторопить восход "подушечек", специальных поворотных валиков, придуманных для удобства ношения часов на любом запястье?
Давид Занетта — это часовщик, медленно и торжественно возделывающий сад механических чудес. Наш современник адекватен эпохе шевалье де Бетюна, вернее, просвещенной эпохе Людовика XV, когда под метафорическим возделыванием садов понималось вовсе не банальное выращивание настурций, а любая творческая и мыслительная деятельность.
Главной инновацией De Bethune принято считать уже упоминавшийся сферический циферблат фаз Луны. Над воплощением в жизнь этого миниатюрного астрономического аттракциона на мануфактуре работают два профессионала. Циферблат выглядит как метеоритный шарик, отлитый в несколько приемов. Как правило, сферический циферблат, магически выступающий над поверхностью циферблата обычного, дополняется крошечными золотыми звездами. "Меня привлекает такая вот сентиментальная красота, небо на руке! Нет ничего красивее",— рассказывает этот часовой "садовник". И склоняется над рабочим столом, на столе — россыпь золотых звездочек. Рядом со звездочками — и бриллиантовая россыпь. "Одни из моих любимых часов — вот эти женские, с синей Луной и белыми бриллиантами",— вздыхает Давид Занетта так, как будто и ему не по силам купить эту штуковину. По силам! Нужно только продать какой-нибудь скоростной болид. Приятно, когда творчеством занимается человек, который не желает на творчестве заработать.
Большинство таких маленьких часовых мануфактур Швейцарии производят буколическое впечатление. Горы, поющие птицы, пестрые кошки и незабываемый запах навоза, сигнализирующий путешественнику о здоровье местного высокогорного климата. Но эти два домика трогают как-то особенно. Это даже не домики, а мультипликационные каменные норки, в которых стучат компьютерными кнопками и шуршат старыми страницами милые, знающие, увлеченные делом люди. Рыцари, избравшие девизом своей марки фразу "Стиль. Изобретательность. Качество".