Говорит и показывает фонд
В конкурс предстоящего Берлинского кинофестиваля отобран фильм Алексея Попогребского "Как я провел этим летом" (ошибки нет, именно так зовется картина в окончательном варианте, а рабочее название звучало как "Последний день"). Такого не случалось все предыдущее десятилетие.
Только однажды за эти годы одна-единственная российская картина — "Солнце" Александра Сокурова — попала в конкурс Берлинале, но она была снята режиссером с международной репутацией, работающим в классической традиции авторского кино. Новое поколение наших кинематографистов, пытающееся отобразить современную российскую социальную реальность, никак не могло пробиться в конкурсы больших фестивалей — ни в Канн, ни в Берлин, ни в Сан-Себастьян (исключения — только Венеция и Локарно). Теперь наконец и берлинский бастион пал, заставляя вспомнить о том, что некогда это была для нас "завоеванная территория" — в смысле кино тоже. Однако радость омрачена облаками скептицизма.
Кино во всем мире переживает турбулентные времена. Продюсеры и киностудии боятся рисковать. Инвестиции государственных фондов на культурные нужды во многих странах урезаны. Значительно сложнее стало со спонсорскими деньгами. Но в целом это почти никак не повлияло на кинематографическую жизнь, а на фестивальную тем более. Немного сэкономили на гостях, кое-где отменили дорогие светские приемы, чуть поджали бюджеты — и как-то выплыли. Например, когда банк Kutxa наполовину уменьшил размер финансовой поддержки фестиваля в Сан-Себастьяне, его руководители тут же пригрозили подать в отставку. Банк пошел на попятную и в результате сократил финансирование всего на одну десятую. Тогда фестиваль было решено на день сократить: девять дней вместо десяти.
Мало того, во время кризиса выросла конкуренция, и киноиндустрия даже подняла собственную планку. Впечатления, что мировое кино загибается в кризисе и корчится в конвульсиях, как-то не возникло. Это же касается и главной составляющей кинопроцесса — кинопроизводства. Если не говорить о совсем маленьких странах, где производимые фильмы считаются на единицы (Латвия или, предположим, Уругвай), уменьшение кинематографического "поголовья" по отношению к нормальному режиму пропорционально можно определить как те же 9:10. Ни катастрофы, ни коллапса киноиндустрии в глобальном мировом масштабе не произошло, а если фильмов где-то и стало меньше, то, в сущности, ненамного.
И зритель этого практически не заметил. Более того, в Голливуде чуть ли не радуются кризису, говоря, что в такие периоды посещаемость кинотеатров растет, ибо кинозрелища по сравнению с другими формами коллективного досуга (рестораны, например, или театры) значительно дешевле и потому привлекательнее. Хотя число американских студийных фильмов "среднего эшелона" (с бюджетом от $30-50 млн) несколько убавилось, но блокбастеров меньше не стало: хотя бы "Рождественская история" и "Аватар", бьющие рекорды не только по бюджету, но и по технологическим новациям. Старая идея стереокино (кстати, одна из первых его систем родилась в Советском Союзе) получила новое воплощение в чудесах, даруемых техникой 3D. По-прежнему процветает и малобюджетное, арт-хаусное кино, поскольку отбить в прокате затраченные на него скромные деньги — проблема решаемая. Посещаемость кинотеатров в США в 2009 году выросла, хотя и не так разительно, как некогда в годы Великой депресии. Что лишний раз доказывает: нынешний кризис оказался не столь глубоким и демоническим, как многие опасались.
Что немцу здорово, то русскому смерть. Пока она, правда, не наступила для российского кино — но только потому, что была отсрочена. Как надолго? Хотелось бы сказать что-то хорошее, и вот оно: в 2009-м посещаемость кинотеатров у нас, ура, тоже выросла (увы, только на 5-7%, а не на 20-25, как мы привыкли за последние "годы процветания"). Пока не видно и резкого падения количества производимых в стране фильмов — но лишь по той причине, что все они были запущены еще до кризиса. Среди них — и фильмы нашей "новой волны", которая, хотя и с сильным опозданием, наконец у нас сформировалась. И даже, как видим, прорвалась на мировые фестивали: помимо "Как я провел этим летом" в рамках Берлинале в секции "Форум" покажут также "Я" Игоря Волошина, а в "Панораме" — дебют Анны Фенченко "Пропавший без вести". И вот именно в этот исторический момент новому кино на родине грозят перекрыть кислород.
Наша страна — единственная в Европе — нашла поистине революционный рецепт от экономических потрясений: было решено, что государство (в лице Минкульта) в 2009 году вообще прекратит финансирование. Потом, в 2010-м, мол, все возобновится, а тут сделаем передых. И сделали. Однако есть вещи, в которых передых делать никак нельзя, особенно в России. Свято место пусто не бывает, и вот уже за время паузы формируется новая система финансирования. Ее будет осуществлять специальный фонд, а идеологически обеспечивать — Совет по кинематографии, руководимый лично премьер-министром страны. Приоритет будет отдаваться крупным компаниям и национально значимым, патриотически ориентированным проектам. Вписаться в эту конъюнктуру молодым будет непросто, хотя и не значит, что невозможно. Перед глазами пример того же Игоря Волошина, снявшего параллельно своему авторскому "Я" заказной "Олимпус инферно". Только к нему почему-то не проявляют интереса на международных фестивалях, да и сам режиссер не предъявляет его в качестве визитной карточки.
Все до боли знакомо: с кем вы, мастера культуры? Если во всем мире кризис экономический (с этим еще как-то можно справиться), то у нас он сильно приправлен идеологией.