Выставка / современное искусство
В продолжение начатой в прошлом году темы современной народной живописи в выставочном пространстве "Я-галереи" на Хоревой представили работы львовского филолога с рок-н-ролльным прошлым и киевского искусствоведа. Оба художника — непрофессионалы, работают на бумаге и с текстом, который для них куда важнее изображения. В знакомые буквы всматривалась МАРИЯ ХАЛИЗЕВА.
После поджога "Я-галерея" как-то незаметно разрослась до двух выставочных площадок — несгоревшей передовой, что на Волошской, и тыловой, которая находится на Хоревой. Концептуальной разницы между ними нет (или пока нет) — только разница в содержании, и теперь, говоря о проектах галереи, приходится уточнять адрес их экспонирования.
Так вот, вторую часть проекта "Новый наив", в рамках которого демонстрируются работы непрофессиональных художников, показывают в филиале на Хоревой. Каждый из двух представленных авторов получил здесь отдельный зал: направо — львовский филолог с рок-н-ролльным прошлым Дмитрий Кузовкин, налево — киевский искусствовед Александр Найден. Работают они в разных техниках, но оба на бумаге, из-за чего выставка выглядит еще более соответствующей заявленной теме, чем первая, где был хоть и примитив, но все ж на холсте и маслом (см. Ъ от 31 марта 2009 года). Вообще, по словам инициатора проекта галериста Павла Гудимова, поиск участников для этого арт-проекта оказался не таким простым делом, как казалось вначале. Выяснилось, что интересных самодеятельных художников в стране не так уж и много, а у тех, что есть, не хватает наивности — и чистый арт-брют встречается куда реже, чем стилизация под него.
Художников Дмитрия Кузовкина и Александра Найдена тоже совсем уж наивными не назовешь. Хотя бы потому, что первый умудряется продавать результаты своих творческих трудов, а второй вообще защитил кандидатскую диссертацию по теме "Образ и язык народного искусства". Вместе с тем изобразительная составляющая представленных на выставке работ не дает усомниться в непрофессионализме авторов, но серьезность в отношении к своему творчеству дает основание причислить их к деятелям современного искусства.
Несмотря на то что сознание художников-любителей изначально не травмировано догмами и правилами, они все же довольно консервативны в вопросах техники, тематики и стилистики. Так, Александр Найден рисует гуашью все больше о своем нелегком детстве, прошедшем в эвакуации, разбрасывая по ватману приметы времени. Вот вам серая коробка здания — не то тюрьма, не то казарма, вот товарищ в фуражке и гимнастерке, наперсточники, мичуринцы-юннаты, чернильница-непроливайка, "Судьба барабанщика", головоногий Ленин, выползающий из мавзолея, как паук, и писчее перо #86, силуэтом напоминающее кладбищенский кипарис,— одним словом, дискурс ностальгический.
Дмитрий Кузовкин, работающий в технике коллажа, тяготеет к иронии и плакату. На выставке в "Я-галерее" его творчество представлено тремя магистральными темами — инженерия человеческих отношений, агитация за трезвость и судьба родного Львова. Первый цикл — философский, второй — пародийный и абсурдный, а третий — горьковатый и злободневный. Львовяне на его плакатах ждут небесных колбасок к небесной манне, ищут недорогой любви и радостно идут на внешнее тестирование. Сам же город зарастает частоколом многоэтажек, над Ратушей реет флаг-шахматка, составленный из биколоров государственного флага и бордово-черного флага УПА, на одной из площадей появляется памятник клонированной белой мыши, а за городом — космодром.
Оба автора в своих работах уделяют огромное внимание тексту, но обходятся с ним по-разному. У Кузовкина текст — лозунг или краткое содержание авторской мысли — это составная часть визуального и смыслового поля работы. И, судя по приведенной здесь же автобиографии автора, из которой можно узнать, что родился он в 1952 году и "сразу стал мудреть", свои текстовки он не изобретает специально — он просто вот так вот думает. В то же время в работах Найдена некоторые фразы-заголовки — вроде "Встреча выеденного яйца с выжатым лимоном" или "Если дружить, то не только семьями и домами, но и могилами" — важны сами по себе и, в общем-то, не нуждаются в иллюстрировании. Над ними явно работали дольше, чем над рисунками, и это с головой выдает автора, который, говоря о своем творчестве, поминает Джотто и Екатерину Билокур. Все-таки шесть монографий и две сотни научных публикаций помельче не спрячешь ни от зрителя, ни от себя.