Мирные переговоры лучше вести после того, как продемонстрируешь силу, — этот тезис на прошлой неделе получил очередное подтверждение. В арабо-израильском урегулировании наступил перелом: Нетаньяху получил то, чего добивался с самого начала, — возможность диктовать свои условия
Подлинное значение "туннельного кризиса" сейчас стало гораздо яснее, чем месяц назад, когда телевидение всех стран показывало схватки между палестинской полицией и израильской армией. Тогда все происходящее выглядело обычной ближневосточной чушью — какая-то безумная стрельба из-за какого-то выхода (или входа?) в какой-то древний туннель. Тогда все говорили, что если б не вмешались американцы, то вообще началась бы война, а переговоры теперь будут бесплодными и долгими. Даже официальные американские представители не нашли тогда возможным выразить дежурный "сдержанный оптимизм", они прямо говорили: "Дело плохо".
Но переговоры побуксовали-побуксовали и пошли. Пошли гораздо энергичнее, чем до кризиса, потому что Арафат сделался гораздо уступчивей. То, что палестинские силы безопасности нарушили все существовавшие соглашения, стало для израильской стороны постоянным аргументом. Самые жесткие требования делегации Израиля теперь представляются вполне естественными.
Так выглядит финал "туннельного кризиса" извне, а о том, как к нему относятся в Израиле, говорят израильтяне.
ПОДПИСЬ К КАРТЕ:
Столкновения начались на следующий день после открытия Хасмонейского туннеля и мгновенно переросли в восстание.
Арафатовские силы безопасности (свыше 30 тыс. человек) повернули оружие против израильских солдат. Израиль впервые со времени войны 1967 года использовал на палестинских территориях вертолеты и танки. 75 человек были убиты, более 1000 ранены.
-------------------------------------------------------
Война и мир / Слева на правых
Идеологическая дырка в Святой земле
Ночью в самолете, в котором были представители Израиля, направлявшиеся на вашингтонский саммит, один из ведущих еврейских тележурналистов попросил выключить свет. Стюард извинился и объяснил, что премьер-министр Нетаньяху еще не закончил работу. "Каждая минута, что он не спит, — это вред для государства", — отозвался журналист.
С самого начала вступления в должность Нетаньяху и его правительство практически бойкотировали переговоры с палестинцами. Каждодневные сообщения о том, что приостановление мирного процесса и продолжающаяся жесткая блокада территории (лишающая десятки тысяч палестинцев, традиционно занятых на строительных и других черных работах в Израиле, средств к существованию) подрывают авторитет Арафата в среде его соратников, не заставили израильского премьера пересмотреть свою тактику. Взрыв был неизбежен — палестинскому лидеру было необходимо продемонстрировать верность своему народу, он ждал любого повода. Повод предоставил сам Нетаньяху.
Не только журналисты, но и политики были искренне удивлены тем, что "какая-то дырка в земле" вызвала столь бурную реакцию. Между тем последствия решения прорубить окно — нет, не в Европу, а совсем наоборот — представляются совершенно закономерными. Служба безопасности предупреждала правительство о возможных волнениях. Но новый премьер все же решился на роковой шаг. На это у него были причины.
В течение четырех лет правления партии Рабина партия Нетаньяху постоянно твердила о том, что Арафат не может быть партнером на переговорах, и призывала не выдавать оружия палестинской полиции. Теперь, доведя ситуацию до вооруженного конфликта, Нетаньяху получил блестящий иллюстративный материал, подтверждающий его партийную идеологию.
Есть и другое объяснение, с более веской, материальной подоплекой. На площади перед Храмовой горой находится религиозное училище "Атерет коаним", активно занимающееся поселенческой деятельностью в мусульманском квартале (ему принадлежат там несколько десятков домов). "Атерет коаним" было прямо заинтересовано в открытии туннеля. А его попечители, два американских миллионера, своими деньгами и авторитетом сыграли значительную роль в победоносном продвижении Нетаньяху. Премьер был обязан вернуть им долг.
Странная ситуация, если вдуматься и отвлечься от шелухи базарных криков и истерических лозунгов, сопровождавших историю с туннелем с обеих сторон. Пробив туннель в мусульманском квартале, Израиль новых территорий не приобрел, дополнительной "евреизации" Иерусалима не произошло, — в мусульманский квартал не обязательно пробираться под землей: от Западной стены туда ведет удобный и короткий наземный путь.
Если смотреть с прагматических позиций, может показаться, что израильско-палестинская политика существует в пространстве совершенно иррациональных понятий и категорий. Все выглядит иначе, если рассматривать ситуацию в символических терминах.
Хасмонейский туннель — это новый символ, созданный совместными израильско-палестинскими усилиями. Мало было уже существующих общих символов, таких, как Храмовая гора и пещера Махпела в Хевроне, права на которые как национальные и религиозные святыни много столетий заявляют в одинаковой мере израильтяне и палестинцы! Динамика создания нового символа сегодня представляется очевидной. Придумали его Нетаньяху и компания, а палестинцы, противопоставив этому акту непропорциональную его значению реакцию, этот символ только усилили и укрепили. Десимволизацию провести трудно, почти невозможно.
Утешает одно: новый символ является органической частью старого, спор вокруг которого будет вестись еще долго и, по-видимому, не окончится никогда. Ведь даже самые либеральные израильские либералы, готовые в обмен на мир расстаться со многими национальными символами, за один намерены драться, не щадя живота. Имя этого главного, фатального символа — Иерусалим.
Аркан Карив
--------------------------------------------------------
Война и мир / Справа на левых
Что нам светит в конце туннеля?
Даже очень развитое сознание живет определенными мифологическими кодами, которые оказываются иногда сильнее всякой аргументации. Для одних магической формулой разумного являются понятия "мир" и "уступки", для других — "национальное выживание", "гарантии безопасности". И тех и других в Израиле примерно поровну.
Два года назад, заключая с Арафатом мирное соглашение, Рабин и Перес согласились, чтобы палестинская автономия получила право на собственные вооруженные силы безопасности. Тогда парламентарии выступили с петицией "Не давайте им оружия!". Рабин ответил торжественно: "Если это оружие будет обращено против нас, я сочту соглашение умершим". В конце сентября это оружие было обращено против нас.
Палестинские полицейские, получившие оружие от прежнего израильского правительства, направили его против своих партнеров: были случаи, когда палестинцы стреляли в тех самых израильтян, с которыми несли совместное патрулирование. Трудно представить, что они решились на это без соответствующего указания свыше — лично от Ясира Арафата или от кого-то из его окружения.
Но соглашение не умерло. При этом последователи Рабина, которым следовало бы сегодня рыдать от раскаянья, обвиняют во всем Нетаньяху. Они говорят, что он спровоцировал бессмысленное кровопролитие и поставил под угрозу диалог с Арафатом. Что же такого сделал Нетаньяху? Всего-навсего санкционировал открытие дополнительного входа в туннель, проложенный более двух тысячелетий назад.
Теперь Арафат уже понял, что ему придется расплачиваться за то, что учинили его отряды. Глава палестинской администрации заявил, что он приказал своим полицейским впредь не стрелять в израильских солдат ни при каких обстоятельствах. Напугало Арафата вовсе не то, что палестинские силы, атаковавшие израильтян, понесли в 5 раз большие потери. Он просто понял, что вполне может лишиться многого полученного палестинцами.
Единственное, что может сейчас поддержать Арафата, — это политические амбиции левых. Они готовы использовать любой повод, чтобы подорвать основы гражданской солидарности. Все парламентские группы левой оппозиции возобновили пропаганду отказа от несения воинской службы на контролируемых территориях. Левые инициативы благожелательно освещаются СМИ, которые в Израиле традиционно симпатизируют левым.
Единственное, чего следует всерьез опасаться Нетаньяху, — это обострения политической конфронтации в самом израильском обществе. Внешнее давление — будь то со стороны ООН, России, ЕС, даже США — не может привести к столь губительным для Израиля последствиям, как открытый конфликт правительства со сторонниками левой оппозиции.
Правые партии, уставшие от четырехлетнего противоборства с ушедшим правительством, все четче осознают, что победой на выборах дело не завершилось. Теперь им нужна твердая общественная поддержка. И они получат ее, когда речь зайдет о жизненно важных для всех израильтян вопросах. Поэтому Нетаньяху уже заявил, что по окончании переговоров по полномочиям палестинской администрации он немедленно перейдет к переговорам об окончательном урегулировании израильско-палестинского конфликта.
На этих переговорах будут обсуждаться действительно важные вопросы — контуры будущих границ, судьба еврейских поселений в Иудее, Самарии и Газе, статус Иерусалима, распределение полномочий в области использования водных ресурсов, проблема палестинских беженцев. Возникновение кризиса в ходе этих переговоров будет встречено израильским обществом с гораздо большим пониманием, нежели локальное обострение напряженности в результате того или иного спорного тактического шага. Да и оппозиция лишится возможности выступать с демагогическими лозунгами о "юной крови, проливаемой за господство над древними могилами".
Вся глобальная геополитическая проблематика, связанная с угрозой возникновения единого враждебного пространства от Тель-Авива до Багдада и Тегерана, надвинется на израильского обывателя и заставит его понять, что не капризы и отсутствие политического опыта определяют доктрину правого кабинета, а стремление защитить настоящее и будущее Израиля.
Дов Конторер
--------------------------------------------------------
Натан (Анатолий) Щаранский, министр промышленности и торговли, лидер партии "Исраэль ба-Алия"
Нельзя вести переговоры с недемократическими режимами. Я последователен в этой концепции и не готов проявлять какую-либо гибкость. Моя линия — требовать от Арафата соблюдения западных демократических норм.
В ситуации вокруг туннеля я вижу себя правее Нетаньяху.
Мухаммед Баргути, хозяин лавки в Иерусалиме
Я, как и другие торговцы, не принадлежу ни к какой организации. Для нас главное — выручка. Есть, конечно, очень набожные люди, но и они, как бы это объяснить, — не борцы. Возьмите десятки тысяч тех палестинцев, которые каждый день простаивают в многочасовых очередях, чтобы получить возможность вкалывать за 8 шекелей в час (около $2,5. — Ъ). Когда-нибудь слышали, чтобы кто-нибудь из них совершил теракт? Но у нас тоже есть свои идеологи, мы им многим обязаны. Если бы не они, не было бы никакой автономии, палестинцы оставались бы полурабами. Вот почему, хотя мне лично это невыгодно, я закрываю свою лавку и объявляю забастовку, когда мне приказывают.
Орнан Иекутйели, председатель фракции в Иерусалимском городском совете
Нет сомнения в том, что туннельный кризис — не трагическая случайность, а продуманная провокация правых. Всем было ясно, что, открыв туннель, мы выпустим джина из бутылки. Но правых не интересует успех мирного процесса, они заняты только собственной идеологией, которая сегодня полностью противоположна всему тому, что называется политической трезвостью. Они толкают нас на край пропасти.
Михаэль Кляйн, 38 лет, приехал из Киева
Я считаю, что мы не должны палестинцам уступать ни пяди. Что же получается? Мало того, что Израиль пошел им навстречу, согласился на палестинскую автономию и дал им оружие. Теперь это же оружие они оборачивают против нас. Как они были террористами, так и остались, и понимают они только силу.
Нава Лейбович, 26 лет, родилась в Иерусалиме
Еще 10 лет назад я ходила на демонстрации протестовать против израильской оккупации, но даже не надеялась на то, что Израиль опомнится и попытается решить все мирным путем. Договор с палестинцами — это величайшее событие нашей истории. Я очень боюсь, что другого шанса у нас не будет, если из-за этого дурацкого туннеля все сорвется.
Хаим Зильберман, журналист из Иерусалима
Мои друзья, бывшие советские, — они все правые, все фашисты. И я понимаю почему. Они были в загоне в Союзе, а приехали сюда — здесь есть палестинцы, которые похуже, которые полурабы. Бывшим советским это нравится.
Хассан Шарак, торговец из Иерусалима
Когда велят объявить забастовку, я не думаю, нужна она или нет. Если я не закрою магазин, его сожгут.