По случаю 150-летия со дня рождения Чехова, которое все прогрессивное человечество будет отмечать в конце января, дирекция фестиваля имени Антона Павловича решила провести внеочередное мероприятие. Сам фестиваль по традиции проходит летом, а Чехов родился зимой, поэтому сейчас в Москве устраивают нечто вроде фестиваля-пролога, в котором примут участие как московские новинки по пьесам Чехова, так и несколько гастрольных спектаклей. Что касается столичных чеховских постановок, их можно смотреть и в "мирное" время — "Дядя Ваня" Римаса Туминаса и Андрея Кончаловского, "Иванов" Художественного театра, "Вишневый сад" Марка Захарова, "Три сестры" театра Юрия Погребничко, "Три года" в студии театрального искусства Сергея Женовача.
Летом фестиваль обещает представить в основном спектакли синтетических жанров. Но и в зимней порции московская часть афиши выглядит гораздо более традиционной по подходам к Чехову, нежели гастрольная. Академический театр имени Янки Купалы из Минска привозит спектакль по пьесе "Свадьба", поставленный в жанре саундрамы. Театралы должны сразу предположить, что спектакль поставил московский режиссер Владимир Панков — именно он обладает неофициальным патентом на изобретенный им самим жанр,— и они окажутся правы. "Свадьбу" поставила московская команда, и она стала едва ли не лучшим спектаклем Белоруссии за многие годы.
Панков объединил не просто слово и звук, как он делает обычно, но два языка — русский и белорусский. Персонажи изъясняются то так, то эдак, и мелодики разных языков переплетаются с голосами музыкальных инструментов. Режиссер прочитал чеховский водевиль как экстатическую поэму о распаде всего жизненного уклада. В интерпретации Панкова чеховский текст становится абсурдистским, между словами и даже звуками открываются страшные пропасти инобытия, и в эти-то жуткие и увлекательные провалы языка артисты задорно и отчаянно прыгают. Побоку банальный реализм: невесту в минском спектакле играет сильно немолодая актриса, и обручение жениха вдруг кажется союзом едва ли не с самой смертью.
Но еще более экстравагантным обещает стать швейцарский спектакль "Донка", поставленный по произведениям Чехова режиссером Даниэле Финци Паска. За последние годы он стал любимцем московской публики, дважды привезя на Чеховский фестиваль свои спектакли, поставленные в жанре нового цирка. Теперь Финци Паска решил "циркизировать" самого Чехова. Идею названия режиссеру подсказало увлечение писателя рыбной ловлей — специальные удочки-донки, которыми можно ловить в глубокой воде. На эту мысль постановщика, по его собственному признанию, навела экскурсия в Дом-музей Чехова, во время которой он, убежав от смотрителей, спрятался под мемориальным обеденным столом.
«Донка», режиссер Даниэле Финци Паска
Фото: Вивьяна Кангьялоси
"В этом спектакле будут трагически хрупкие предметы, и они будут медленно таять, как лед на солнце, как воск,— обещает режиссер.— Наши танцоры будут опасно балансировать в танце. Будут клоуны, поэтичные и декадентские, но элегантно декадентские. Будет много белого, возможно, немного синего. И будут пятнышки крови, маленькие и скрытые, как следы той болезни, которая пожирала писателя, насылая на него приступы кашля". Чехов в швейцарском спектакле будет раскрываться в деталях, маленьких подробностях, буквально в колебаниях воздуха, в мечтах и неожиданных полетах фантазии режиссера.
Видимо, изрядная примесь цирка будет и в "Тарарабумбии", спектакле-шествии, который сочиняет к юбилею Чехова известный режиссер Дмитрий Крымов. Он поставил перед собой амбициозную задачу — объединить в пространстве одного вечера огромное количество ассоциаций, так или иначе связанных с чеховской драматургией. В этой торжественной и шутливой процессии перед зрителем пройдут персонажи хрестоматийных пьес Чехова — все те, кто в зрительском сознании уже давно присутствует не как литературные персонажи, а как живые люди.
Чеховский мир для Крымова становится вместилищем повторяющихся на разные лады историй. "Фирса забудут, в Москву не уедут, счастья не будет...— размышляет режиссер.— Красивое, многолюдное, что-то все время говорящее, поющее, выкрикивающее и жонглирующее шествие. Оркестры и хоры, куски дворянских усадеб, транспаранты, чайки, и, наконец, огромный вагон, на котором написано "устрицы", и огромное тело Чехова, доставаемое оттуда и оживающее на наших глазах". Словом, мы увидим в этой "Тарарабумбии" театра "Школа драматического искусства" словно всего Чехова, с которым зрителям предстоит провести наступивший юбилейный год.
Расписание см. в Афише.