2009 год Красноярский край заканчивает на позитивной волне. По оценкам регионального правительства, кризис преодолен и начинается восстановление экономики. Оптимизма в нынешнем году прибавили запуск ванкорского нефтегазового месторождения и решение об ускорении строительства Богучанской ГЭС. О том, каким образом региональные власти намерены бороться с последствиями кризиса и поднимать наиболее пострадавшие сектора экономики, корреспонденту GUIDE «Сибирский федеральный округ — итоги года» Дмитрию Малькову рассказал губернатор красноярского края Александр Хлопонин.
GUIDE: Насколько тяжелым 2009 год оказался для Красноярского края?
АЛЕКСАНДР ХЛОПОНИН: В январе-феврале было сложно, приходилось быстро разворачивать работу по антикризисным направлениям. К лету вошли в ритм, стабилизировали ситуацию, нащупали рычаги, создали инструменты. Сейчас идет подъем, очень пологий, очень долгий. Он начался осенью, а закончится — ну, возможно, года через три-четыре. Я имею в виду подъем до предкризисного состояния по ключевым показателям.
G: На ваш взгляд, падение региональной экономики могло быть большим, чем есть на сегодняшний день? Или в целом год прошел в рамках прогнозных показателей?А. Х.: Если бы мы сидели и не принимали никаких мер — конечно, могло быть большим. Мы практически на краю остановили лесопромышленный комплекс. Сделали туда оперативные денежные инъекции. К слову, не очень большие. Помогло. Тот же опыт распространили на другие отрасли. По итогам года практически укладываемся в прогнозные параметры.
G: Какие отрасли краевой экономики пострадали наиболее сильно от кризиса?А. Х.: Как и в целом по стране, машиностроение пострадало больше всех. Падение объемов до 70%. Кризис только высветил проблему, которая уже давно назрела: неконкурентоспособность отечественного машиностроения, необходимость немедленной модернизации, начиная с закупки нового оборудования и технологий и заканчивая внедрением новых стандартов качества, производительности труда и так далее.
G: Проводимые в нынешнем году правительством антикризисные меры оказались эффективными? Или есть необходимость корректировки антикризисной краевой программы?А. Х.: Не все и не сразу возымело эффект. Отраслевая поддержка экономики доказала свою эффективность. Программа по снижению напряженности на рынке труда также сыграла: если в мае было 52 тыс. безработных, то к концу года их немногим больше 40 тысяч. Очень удачно выбрали трехлетний лимит на капитальный ремонт жилого фонда из федерального бюджета, это практически спасло наших строителей. Кое-что пришлось менять на ходу — субсидии по оплате коммунальных услуг для граждан, оказавшихся без работы, образовательные кредиты для студентов. Так и будем действовать в дальнейшем: положительный опыт ретранслировать дальше, от неудачных мер отказываться, что-то менять.
G: Бюджет Красноярского края на 2010 год по расходным и доходным статьям даже хуже, чем скорректированный бюджет нынешнего года. С чем связан такой пессимизм в оценках краевой экономики в следующем году?А. Х.: Что значит «хуже»? Это эмоциональная оценка, мало применимая к финансовому документу. Вы хотите сказать, что он плохо составлен, что ли? Так я вам скажу, что нынешний проект бюджета — едва ли не самый скрупулезный за последние пять лет. Пришлось работать в условиях, когда доходы сократились на треть и нужно было принимать решения, чем закрывать пробел. А если вы про то, что доходы уменьшились, — ну, это объективная реальность, достаточно посмотреть котировки на биржах. Сравнить цены на никель, медь, алюминий в прошлом году и в этом.
G: Краевые власти связывали большие надежды с наполнением доходной части регионального бюджета после запуска Ванкорского нефтегазового месторождения. Между тем последние поправки в российский Бюджетный кодекс предполагают перевод всех доходов от добычи нефти на уровень федерального бюджета. По вашим оценкам, сколько из-за этого недополучит краевой бюджет и чем намерены компенсировать?А. Х.: Я не думаю, что краевой бюджет чего-то недополучит. По сути этих поправок, федеральный бюджет возмещает изъятые у регионов средства путем предоставления субсидий на выравнивание бюджета. Давайте на ситуацию еще под таким углом посмотрим: раньше 95% НДПИ уходило в федеральный бюджет, теперь сто. Зато, как вы знаете, с июня этого года наша нефть освобождена от таможенных пошлин, и бизнес устремился сейчас в Восточную Сибирь за нефтью, а это сотни миллиардов инвестиций. Так что та сумма доходов, которая запланирована на следующий год от Ванкора, вряд ли уменьшится.
G: Изменения в Бюджетном кодексе федеральные власти мотивировали тем, что региональные администрации не должны сидеть на нефтяных деньгах, необходимо развивать местный реальный сектор экономики. Как вы полагаете, не приведет ли это к тому, что у финансово устойчивых регионов в итоге не окажется средств на помощь компаниям реального сектора?А. Х.: Совершенно правильная мотивировка. Если бы эти изменения приняли раньше лет на десять, Красноярский край сегодня имел бы более диверсифицированную экономику, лучше развитую торговлю и сферу услуг. Нужда, как говорится, из лесу выгонит. В регионах, где изначально не было полезных ископаемых, эти процессы шли более интенсивно. Помощь компаниям реального сектора выражается не только и не столько в деньгах, сколько в создании условий для развития, в определении понятных правил игры. Этим мы продолжим заниматься в любом случае.
G: Каковы планы правительства по поддержке проекта освоения Юрубчено-Тохомской группы нефтегазовых месторождений?А. Х.: Освоение Юрубчено-Тохомского месторождения — это, по сути, второй этап реализации проекта Нижнее Приангарье, с самого начала частно-государственного. Естественно, мы участвуем в реализации, постоянно находимся по этому поводу в диалоге с «Роснефтью». Дорожная, энергетическая инфраструктура — это наша часть работы.
G: Не так давно замминистра транспорта Валерий Окулов заявил, что стране достаточно уже существующего московского транспортного узла и формирования восточного во Владивостоке или Хабаровске. Вы согласны с этой оценкой? Фактически это означает замораживание проекта красноярского хаба, основным инвестором которого на сегодня является федерация.А. Х.: Боюсь, что вы неправильно поняли Валерия Михайловича. Он говорил о том, что для создания системы дальнемагистральной авиации, системы «пойнт-ту-пойнт», достаточно двух хабов, и это действительно так. Но внутри страны нужно несколько узловых аэропортов — в Москве, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке. И он сам об этом говорил на последнем транспортном форуме. Поэтому, конечно, ни о какой заморозке речь не идет, мы активно работаем с Минтрансом.
G: Уже понятно, что проект реализации красноярского авиахаба на базе аэропорта Емельяново затягивается как минимум на два года. Не планируется ли в связи с этим корректировать проект, который разрабатывался под задачи уже не существующей AiRUnion?А. Х.: Актуализация, конечно, будет производиться, поскольку изменились условия, цены, партнеры. Но я бы не настаивал, что исчезновение AiRUnion такая уж трагедия. Место этой авиакомпании с радостью заняли другие. Тарифы на перелеты по популярным направлениям упали в разы. Маршрутная сеть увеличилась. С июня через Емельяново летает Lufthansa Cargo, крупнейший грузоперевозчик. Мы понимаем, куда двигаться дальше.
G: Цена проекта авиахаба будет меняться? Существует ли взаимопонимание с частными инвесторами?А. Х.: На сегодня мы определились с объемами инвестиций первого этапа — это порядка 53 млрд руб. Окончательная ясность будет к концу следующего года, когда составим мастер-план по хабу. Тогда же наступит ясность с участием тех или иных инвесторов. Поле деятельности — непаханое. Нужен альтернативный ТЗК, нужны логистические центры, услуги по обработке грузов, обслуживанию пассажиров. Плюс никуда не ушел проект особой портовой зоны в Емельяново. Пока идет работа над мастер-планом, не пришло время называть конкретных частных инвесторов.
G: Банкротство «Красэйр» и «Аэропорта Красноярск», подконтрольных государству, привело не только к серьезным финансовым потерям для местного бюджета, но и к значительным социальным сложностям для властей, как федеральных, так и Красноярского края. Намерены ли красноярские власти добиваться санкций для менеджеров и владельцев «Красэйр», как того требуют депутаты заксобрания?А. Х.: Давайте расставим точки над «и». Компания «Красэйр» и аэропорт были подконтрольны государству, но не Красноярскому краю. Красноярский край никаких долей в уставном капитале «Красэйр» не имел. Тем не менее представители федерации после банкротства компании никаких действий не предприняли. И огромный долг по зарплате сотрудникам «Красэйр» повис на нас. Никаких юридических оснований платить по долгам «Красэйр» у нас не было, соответственно пришлось изобретать хитрую схему погашения задолженности через продажу имущества компании. И долг мы погасили полностью.
Что касается санкций к менеджерам и владельцам, то нас вполне удовлетворит любой исход дела, которое ведет прокуратура. Давить на кого-то специально мы не собираемся, да это и не входит в нашу компетенцию.
G: В связи с аварией на Саяно-Шушенской ГЭС создаются предпосылки для ускорения ввода Богучанской ГЭС. Однако аналитики высказывают опасения, что с ускоренным финансированием проекта может не справиться один из соинвесторов — компания «Русал», которая в начале года уже требовала перенести сроки ввода ГЭС. Какие способы решения были определены при таком развитии событий? А. Х.: Решение уже есть — достраивать ГЭС будет «РусГидро».
G: В связи с проблемами финансирования проекта БЭМО, наблюдавшимися в начале нынешнего года, вы пригрозили владельцам «Русала», что если проблема с платежами подрядчикам не решится, то край готов найти других инвесторов проекта. Есть реальные кандидаты на замену структуры Олега Дерипаски?А. Х.: «Русал» сейчас активно работает над возобновлением строительства алюминиевого завода. Насколько я знаю, в район Богучанки (Богучанской ГЭС. — G) переброшены мощности с другого завода, в Тайшете. Так что острой необходимости искать других инвесторов пока нет.
G: Довольно сложно проходят публичные слушания по ОВОС строительства Эвенкийской ГЭС. В Туре и еще пяти населенных пунктах, находящихся в зоне затопления, слушания признали несостоявшимися. Чем, по вашим оценкам, продиктовано такое активное сопротивление местного населения планам «РусГидро» по строительству ГЭС? Намерены ли власти вмешаться в ситуацию?А. Х.: Ну как чем продиктовано? Человек живет всю жизнь на берегу реки, вся его жизнь сложилась. И тут приходят люди и говорят: «Извини, дорогой, мы тут будем строить плотину, тебе придется уехать». Так что сопротивление вполне логичное и объяснимое. Задача «РусГидро» в этих условиях — показать и доказать, что строительство новой ГЭС даст новое качество жизни для этой территории и этих конкретных людей. Пока этого нет. Нет комплексной оценки воздействия на окружающую среду. Без этой оценки невозможно принять решение о строительстве гидроузла.
G: Авария на Саяно-Шушенской ГЭС вызвала новый виток дискуссии специалистов о целесообразности реализации программы развития энергетики, разработанной еще в Советском Союзе. В ней сделан упор на строительство в Сибири крупных ГЭС, затратных и наносящих серьезный экологический вред проектов. К тому же, как оказалось после аварии на СШГЭС, довольно опасных объектов. Не собираются ли красноярские власти вносить коррективы в планы развития энергетики в регионе и реализацию уже заявленных энергообъектов? Если да, то что это будут за изменения?А. Х.: Коррективы уже есть. Они обсуждены и утверждены на уровне федерального правительства. Главная проблема, которую выявила авария на СШГЭС, — это нарушение системных связей между регионами. Нарушено обеспечение надежности системы. Поэтому в 2010-2013 годах будут вложены большие средства в строительство сетей напряжением 220 и 500 кВ. Общий объем инвестиций — около 60 млрд руб.
G: Накануне кризиса красноярский строительный комплекс был одним из главных двигателей роста экономических показателей региона. Сейчас это один из самых проблемных секторов. Что предпринимается властями для реанимации строительной отрасли края?А. Х.: Я не считаю, что это сегодня один из самых проблемных секторов. Есть отрасли экономики, в которых дела обстоят гораздо хуже. Строителям сильно помогли две вещи. Первая — это то, что мы выбрали трехлетний лимит на капитальный ремонт жилья, о чем я уже говорил, и вторая — это продолжение крупных инвестиционных проектов в Нижнем Приангарье. И на Саяно-Шушенской ГЭС наши строители показали себя с самой лучшей стороны, досрочно завершив восстановление теплового контура. Теперь они получают новые заказы, в том числе от «РусГидро».
G: Каким, по вашим оценкам, окажется 2010 год?А. Х.: Это будет непростой год, но при этом знаковый. Мы будем делать все, чтобы придать экономике края новые импульсы к развитию и прежде всего — в рамках президентской стратегии тотальной модернизации.