Концерт рок
Вокалист группы Deep Purple Ян Гиллан выступил в Московском международном доме музыки в сопровождении Симфонического оркестра Академической капеллы Санкт-Петербурга под руководством пражского дирижера Фридеманна Риле. БОРИС БАРАБАНОВ разделил с Яном Гилланом ироничное отношение к происходящему на сцене.
В 2009 году продолжился нескончаемый российский фестиваль Deep Purple. Весной группа дала два концерта в клубе "Б1 Maximum", а осенью прошел очередной тур команды Over The Rainbow с двумя экс-участниками Deep Purple и гастроли основателя Deep Purple органиста Джона Лорда. Настал черед сольного выхода вокалиста классического состава группы Яна Гиллана. Вообще говоря, в мире индивидуальную трудовую деятельность господина Гиллана ценят очень высоко, у него огромная сольная дискография с материалом, не всегда буквально рифмующимся с Deep Purple. К тому же господин Гиллан — самый известный исполнитель роли Иисуса в опере Эндрю Ллойда Уэббера "Иисус Христос — суперзвезда". Однако из всего этого для нынешних выступлений с оркестром певец выбрал только один трек с недавнего альбома "One Eye To Morocco" — "No Lotion for That". Так что мечта услышать хрестоматийные партии Иисуса осталась мечтой. Господин Гиллан сделал максимальный упор на хиты Deep Purple от "Highway Star" до "Smoke On The Water", обойдя вниманием только балладу "Child In Time", которую с группой тоже давно не исполняет. Даже и в старые добрые времена она требовала серьезнейшей работы связок, а в своей нынешней форме певец предпочитает к ней даже не приближаться.
Правда, он зачем-то включил в сет-лист песню "Perfect Strangers", которая устроена не намного проще. Попытка ее исполнить не увенчалась успехом. Как, впрочем, и все выступление с Симфоническим оркестром Академической капеллы Санкт-Петербурга в целом. Трудно сказать, на чьей совести этот провал. Вокалист явно относился к происходящему с иронией и удивлением. Он показывал язык, прохаживался перед оркестром чаплиновской походкой, всячески пытался делать вид, что не узнает песни с первых аккордов и не знает сет-листа (который был напечатан в программке), смешно играл на "воздушной гитаре", потом, спохватываясь, переадресовывал внимание публики скрипкам, упорно выпиливающим партии Ричи Блэкмора. Вспомнился недавний ролик из интернета, где в аналогичных декорациях господин Гиллан поет, будучи одетым только в прозрачный дождевик. Кажется, наследие Deep Purple представляется ему сегодня лишь поводом для клоунады. Которая, несмотря на истеричное почитание группы в России, была бы, безусловно, уместна, если бы не сегодняшние вокальные возможности певца.
С голосом под сводами ММДМ происходило нечто невообразимое. Баланс между звучанием оркестра и звуками, проходящими через микрофон, отсутствовал напрочь. Закрыв глаза, можно было предположить, что перед оркестром работает радиоточка. Ничего похожего на сметающую все на своем пути волну звука, характерную для записей Deep Purple, не было и в помине. Аранжировки, сделанные для оркестра, видимо, вообще не рассматривались как некое новое качество музыки Deep Purple. От оркестра требовалось лишь одно: публика должна узнать песни. Так что некие намеки на мюзикловую стилистику, проступившие, например, в "Woman From Tokyo", казались на общем фоне серьезным экспериментальным шагом. Из-за звука в зале невозможно было понять, какие номера звучат плохо потому, что вокалист их не вытягивает, а какие — потому, что не вытягивают ни солист, ни звукорежиссер. Оставалось только восхищаться российской публикой, которая готова воспринимать материал обожаемого коллектива в любом виде, что называется, хоть тушкой, хоть чучелом.