Две нескладные угловатые фигуры борются, возятся, занимаются любовью, задирают друг друга. На идише "иш", ich — это "я", а icha, стало быть, "я" женского рода. Ирина Васильева сделала местоимения персонажами и рассказывает с их помощью старую как мир историю о превратностях любви. Есть подозрение, что это любовь до гроба. А, может быть, и до последней капли крови, судя по некоторым картинкам, на которых герои близки к убийству друг друга. Вообще они похожи на коряво вырезанных из бумаги человечков, да так и есть. Художница бросала наобум бумажные силуэты на прямоугольный кусок ткани и фиксировала их случайное расположение, делая черно-белый отпечаток на станке; сегодня грехопадение — дело случая и гравитации, посредникам просьба не беспокоиться.
У этих сценок, изображающих то страсть, то стычки, нет ни начала ни конца. Будь у них общий сюжет, вышел бы комикс или анимация. Но черно-белые принты на ткани — просто разрозненные страницы из книги художника. Ирина Васильева известна неоэкспрессионистскими примитивистскими пейзажами и абсурдистской графикой, начинала она в кругу Митьков и "Новых диких". Проект "Иш и Иша" задумывался вместе с художником Анатолием Басиным, одним из лидеров ленинградского андеграунда, ныне живущем в Израиле. По наследству от нонконформистов 70-80-х к Васильевой перешли ирония, интерес к архаике и сюрреалистская вера в значимость случайного. Тем не менее выставка в Navicula Artis, как и последние ее работы о Кронштадте, куда художница не так давно переехала, — вовсе не мрачные, в отличие от позднесоветского искусства. "Иш и Иша" это книга для бодрого веселого читателя.