"Лишь бы не было войны..." — фраза, которая лежит в центре мироощущения и страхов всех живущих в России поколений. Пожалуй, лишь самые юные, чьи родители не застали Отечественную хотя бы детьми, уже воспринимают ее иначе. "Мир без войн" — голубая мечта человечества. Но, увы, реальностью эта мечта не подкрепляется.
Только за последние годы военными средствами разгромлено два отвратительных режима. Однако это всего лишь констатация смерти саддамовского Ирака и талибанского Афганистана, но не оправдание (в иракском случае) США и не радужная перспектива будущего этих народов: не берусь предсказать, насколько лучше или хуже будут правители этих стран через десять лет после ухода оттуда войск западной коалиции.
За такой же период в результате войн родились новые государственные образования — Косово, Абхазия, Южная Осетия. Опять же речь не об их международной легитимности и признании мировым сообществом, а о голом факте: война может помочь достижению независимости. Самый закоренелый оптимист не сможет отрицательно ответить на вопросы типа "А будут ли ведущие страны вмешиваться военной силой там, где увидят для себя угрозу?" или "Исключены ли войны гражданские или международные в третьем мире?".
Но есть еще роль войны как фактора внутренней политики. Войны или память о них — часть национальной мифологии или национальной идеи. Даже у великих наций в их священных книгах истории виднейшее место занимают битвы, которые с точки зрения военной истории были всего лишь небольшими стычками. Что же говорить о нациях малых или о ситуациях, когда кому-то очень не хватает "маленькой победоносной войны"? В куче тел легко спрятать еще одно тело — это известный сюжет детективного рассказа про патера Брауна. Видимо, грузинский президент — поклонник Честертона: после трагического провала его дурно пахнущей затеи со сносом памятника героям Великой Отечественной в Кутаиси он не нашел другого выхода, как спрятать тела погибших при взрыве за жупелом российской агрессивности и угрозой новой войны с Россией. Что ж, война — последний довод королей, даже таких голых, как грузинский. Зачем в тот же день на ту же тему высказывается руководитель одного из российский регионов — вопрос более чем озадачивающий.
А ведь в ближнем зарубежье еще два непризнанных государства, тоже отделившихся не без военной силы. Хорошо, что рамки ОДКБ и Шанхайской организации не дают выйти из-под спуда проблемам в отношениях между центральноазиатскими государствами. Но их внешние границы — Иран и Афганистан — не самый легкий кусок "дуги нестабильности".
Для России удержать постсоветское пространство от пахнущих порохом конфликтов — важнейшая и непростая задача.