Нынешние президентские выборы в Абхазии, четвертые в ее новейшей истории, подводят определенную черту. Эта черта завершает историю непризнанной абхазской государственности.
12 декабря в Абхазии избран первый президент после начала процесса признания ее независимости. Его выбрали в условиях, когда непосредственной угрозы войны со стороны Грузии не существовало. В Кодори больше нет нависшего над Сухуми военного кулака, а в Гали нет групп, централизованно руководимых из Тбилиси. Таким образом, неучастие в грузинском государственном проекте Абхазии обеспечено. И как бы ни сложилась в дальнейшем политическая судьба Сергея Багапша, именно с ним Абхазия будет связывать эти завоевания.
Насколько далеко зайдет процесс международной легитимации Абхазии, сказать трудно. На сегодняшний день список стран, готовых к признанию новых реалий, сложившихся после пятидневной войны, слишком мал. Однако все относительно. В случае с Турецкой республикой Северного Кипра подобный список в течение 30 с лишним лет не пополнился ни одним государством, кроме Турции. Между тем никто не будет всерьез считать север разделенного острова частью единой Республики Кипр.
В случае же с Абхазией намного важнее другой аспект: за год после "горячего августа" эта республика в отличие от Южной Осетии продемонстрировала стремление не слиться в объятиях с большой Россией, а построить свое (хотя и во многом зависимое от РФ) государственное образование. В отличие от Южной Осетии в Абхазии есть необходимый потенциал для реализации задуманного. Здесь куда более сложно организованное внутриполитическое пространство, действует оппозиция (внутри республики, а не в Москве или Нальчике), независимые СМИ, готовые по-разному интерпретировать итоги избирательной кампании, да и диверсифицированный внешнеполитический курс.
Однако 12 декабря новейшая история Абхазии не заканчивается. Напротив, начинается самое интересное. На следующих выборах ныне действующий президент республики будет передавать свой пост преемнику. Сможет ли он сделать это цивилизованно или после электорального успеха уверует в свою непогрешимость и превратится во "второго Ардзинбу", которому победа в войне с Тбилиси вскружила голову? Будет ли продолжен ранее успешно апробированный опыт нормального сосуществования победителей и проигравших в ходе президентской кампании?
Не последний по значимости в этом перечне проблем вопрос о взаимоотношениях с Москвой. Насколько Кремль сможет считаться с особой позицией Сухуми? И самое главное, насколько Сухуми сможет сформировать свою собственную позицию?
В любом случае 12 декабря Абхазия перешла в иное состояние. На этом этапе вопросы качества государственности и уровня внутренней политики выйдут на первый план. Угроза из Тбилиси после 12 декабря становится не самым главным блюдом абхазского политического меню.