Бывший президент Южной Кореи Чон Ду Хван должен быть повешен. Другому бывшему президенту — Ро Дэ У — предстоит остаток своих дней провести в тюрьме. Таковы итоги судебного процесса над теми, благодаря кому такие процессы стали в Корее возможны.
Остров свободы
Южная Корея в политико-географическом отношении может смело считать себя островом. С трех сторон она омывается водой, а с четвертой — Корейской Народно-Демократической Республикой. Это ее островное положение, а также обнаружившееся в годы засилья коммунизма (после корейской войны) стремление к демократии и западным потребительским идеалам привлекло к себе пристальное внимание Запада, и прежде всего США, ведь до перестройки Южная Корея смело могла считать себя не просто островом, но островом свободы, поскольку окружали ее сплошь коммунистические страны (за исключением разве что Японии, но она — за морем).
Страной, правда, управляли тогда военные. Это обстоятельство не слишком волновало Запад: оплот антикоммунизма был хорош ровно тем, что был оплотом антикоммунизма. Однако генеральская тирания вызвала резкое оппозиционное движение, прежде всего среди социально наиболее активной части островного населения — студентов. Начались энергичные выступления против генеральского режима, и выступления эти горячо приветствовали коммунистические соседи (наконец-то национально-освободительная борьба, сочли они). Наиболее мощными были студенческие волнения в одном из главных корейских городов Кванчжу в 1979 году. Они были решительно подавлены только что пришедшим к власти генералом Чон Ду Хваном. По различным данным, в ходе этих волнений от рук правоохранительных органов погибло не то 200, не то 2000 студентов. Причем, по общему мнению, именно решительность и жестокость диктатора Чона позволили Корее твердо встать на путь, ведущий к демократическим принципам управления государством и экономическому процветанию.
Коррупция
Прошлой осенью сначала в парламенте, а потом и в освободившихся от цензуры южнокорейских газетах появились сообщения о тайном фонде, который во время своего правления с 1988 по 1993 годы собирал отец южнокорейской демократии, предшественник нынешнего, демократически избранного президента Кореи Ким Ен Сама, и его старший коллега по Демократической либеральной партии (ДЛП) Ро Дэ У, последователь и продолжатель дела Чон Ду Хвана. Финансировался этот загадочный фонд за счет крупнейших южнокорейских концернов (Samsung, Daewoo и некоторых других, более мелких). В обмен на взносы в фонд спонсорам передавались наиболее выгодные государственные контракты и оказывалась государственная поддержка за пределами Южной Кореи. Расходовались же полученные таким путем средства на благое дело — становление молодой южнокорейской демократии. Львиная доля средств пошла на создание ДЛП.
Возмущенная коррумпированностью властей нация потребовала примерного, а главное, публичного наказания виновных. Ро Дэ У "раскололся" и признал свои прегрешения, попросив у государства прощения. Государству в лице генеральной прокуратуры не оставалось делать ничего иного, как взять бывшего президента под стражу, предъявить ему официальное обвинение во взяточничестве и коррупции и приступить к расследованию преступлений. Итогом этого расследования мог стать не только суд и суровый приговор вору и взяточнику, но и бесславный конец политической карьеры его преемника Ким Ен Сама. Самому Ким Ен Саму это было очень некстати, поскольку в стране предстоят президентские выборы, а Ким намеревается выставить на них свою кандидатуру.
Маневр
Итак, действующий президент мог стать объектом следственных действий со стороны не в меру демократических корейских компетентных органов. Коррупция была ему крайне невыгодна. И Ким Ен Сам нашел, как обратить эти следственные действия в свою пользу.
Тема коррупции осталась, но Ким сделал ее второстепенной. На первый же план вышла диктатура. Ро Дэ У перестал быть президентом-взяточником, а стал диктатором. Но не самостоятельным, а соратником и наследником кровавого диктатора-палача Чон Ду Хвана, жестокого подавителя студенческих волнений в Кванчжу в 1979 году.
Придя в восторг от самой возможности судебного преследования своих бывших президентов, корейцы сразу и безоговорочно поверили президенту нынешнему. Они поверили и в то, что, несмотря на близость к Ро, Ким ровным счетом ничего не знал о секретном фонде; и в то, что подавление студенческих волнений было не необходимой мерой в суровую пору становления корейской государственности, а преступлением против человечества на манер нацистских; и наконец, в то, что корейское правосудие разберется в неправедных действиях бывших руководителей и оценит их по достоинству.
Заключение
По настойчивой рекомендации Ким Ен Сама, парламент страны, в котором возглавляемая им Демократическая либеральная партия имеет большинство голосов, принял закон, позволивший предъявить Ро Дэ У и Чон Ду Хвану обвинения в мятеже и государственной измене.
Переправленный в самую омерзительную камеру центральной сеульской тюрьмы, Чон Ду Хван начал голодовку протеста. Ро Дэ У, занявший соседнюю камеру, от голодовки воздержался. В остальном они ведут себя одинаково. Вины за собой бывшие президенты не видят и требуют немедленного освобождения. Свои действия в 1979 году, которые вменяются им в вину, они преступлением не считают: они защищали южнокорейскую государственность. Поддержание правопорядка и законности, утверждают они, — обязанность любой власти. И если не справляется полиция, то вызывают войска.
Корейская публика загорелась энтузиазмом. Преступники не считают себя виновными, но признают содеянное! Чего же еще надо?! Суровый приговор тиранам!
За жутким шумом, возникшим вокруг судебного процесса над бывшими президентами, корейская публика не могла расслышать робкого голоса оппозиционных средств массовой информации, продолжавших настойчиво указывать на причастность к секретному фонду Ким Ен Сама.
Приговор
Вынесения приговора ждали с нетерпением. И вот наконец звучат слова председательствующего: виселица для Чона и 22 с половиной года тюрьмы для Ро. Голосом потише судья объявляет и приговор отсутствующим в зале суда взяточникам-бизнесменам. Судья перечисляет имена, и после каждого срока — "два года", "полтора года", "три года" — добавляет "условно" или "с отсрочкой на три года". Впрочем, мало кто сомневался в том, что промышленные президенты не будут особенно строго наказаны — слишком уж многое зависит от крупнейших корейских концернов, чтобы государство позволило себе обижать их руководителей.
Бывшие президенты мужественно встретили приговор и отказались от конституционного права подавать апелляцию к действующему президенту.
Впрочем, возможно, и не случайно. Чон очень болен. Ему, по корейским законам, врачи не разрешат даже приблизиться к виселице (причем все это было прекрасно известно еще до начала процесса). Ро в несколько более тяжелом положении. Но и его, как полагают, скорее всего, помилуют — способ найдется.
Нисколько не пострадал и корейский народ. С одной стороны, он получил дополнительные уверения в силе демократической идеи, а с другой — убедился в бескомпромиссности, честности и справедливости президента Кима. Немного подпортили дело опять-таки студенты, взявшиеся выступать в самый разгар процесса, но и тут вышло удачно: как бы в ознаменование демократичности процесса в ходе волнений студенты все до одного остались живы, зато погиб один из усмирявших их полицейских.
И все же странными выглядят столь светлые чувства большинства корейцев к нынешнему президенту Ким Ен Саму. Разве что фамилия Ким (неважно, что за ним) действует на них завораживающе?
НИКОЛАЙ ЗУБОВ
--------------------------------------------------------
Американцы благословили резню в Кванчжу (о чем не говорили на суде в Сеуле)
В распоряжении Ъ оказалась информация государственного департамента США, рассекреченная недавно в соответствии с законом о свободе информации.
Высокопоставленные чиновники нынешней администрации США — госсекретарь США Уоррен Кристофер и представитель Клинтона в бывшей Югославии посол Ричард Холбрук — несут косвенную ответственность за действия генерала Чон Ду Хвана во время подавления студенческих волнений в Кванчжу.
Согласно рассекреченным документам госдепартамента, в 1980 году, незадолго до майских событий в Кванчжу, администрация США поддержала планы Чон Ду Хвана относительно использования армейских подразделений для пресечения волнений в стране.
"В наших дискуссиях (с президентом Чон Ду Хваном. — Ъ) никоим образом мы не будем представлять дело так, что правительство США выступает против планов правительства Южной Кореи... по поддержанию законности и порядка путем усиления, если это совершенно необходимо, полиции армейскими подразделениями", — говорится в одной из телеграмм, отосланных послом США в Сеуле Уильямом Глистейном своему начальству в Вашингтон. Начальство — Уоррен Кристофер, заместитель госсекретаря США в картеровской администрации, и Ричард Холбрук, помощник госсекретаря по восточноазиатским и тихоокеанским делам, — поддержало такую позицию.
Документы свидетельствуют, кроме того, что в администрации американского президента знали о том, что в планы Чон Ду Хвана по подавлению беспорядков входило использование особого подразделения южнокорейской армии, специально подготовленного для ведения операций за линией фронта. Согласно тем же документам, уже 22 мая 1980 года, когда восстание в Кванчжу было в самом разгаре, администрация США поддержала дальнейшее использование вооруженных сил для овладения городом. В обмен на обещание генерала Чона начать постепенную демократизацию страны.
-------------------------------------------------------